– Кто последний? – вздохнул Гера.

– Мы, – отозвалась женщина с замызганным пуделем.

Гера кивнул и опустился на свободную лавку напротив двери туалета, по-старушечьи поставив переноску себе на колени.

Из кабинета с табличкой «Терапевт» выглянула рыжеволосая девушка в медицинской маске.

– На прививку есть?

Гера огляделся. Чтобы не орать хором, очередь просто потупила взгляды и отвернулась. Гера робко привстал и кивнул.

– Проходите.

Гера проскользнул в кабинет и закрыл за собой дверь. Эхом задрожали стекла шкафчиков с препаратами.

– Ставьте, доставайте, – девушка с характерным скрипом натянула перчатки, спрыснула из пульверизатора и протёрла жуткий сияющий железный стол в центре комнаты; едко запахло спиртом. В интерьере не было ничего, что смягчило бы холодную неприветливость стекла и хрома, и Гера замер в нерешительности. Девушка стянула маску на подбородок, понимающе улыбнулась. Она оказалась симпатичной. Гера глянул на бейджик: «Анна Сергеевна, терапевт». Нос вдруг отсёк больничные запахи, заострившись на цветочном аромате её туалетной воды. Гера почувствовал, как что-то внутри него разжалось. Он расслабился.

Врач жестом указала на стол. На этот раз Гера подчинился. Он расстегнул переноску. Кроша робко высунула морду, понюхала стол и пулей забилась в дальней угол сумки.

– Попытка номер два? – девушка узнала Окрошку и ещё раз пересказала историю истерики, которую кошка устроила здесь вчера.

Гера кивнул.

– Выходи давай, – ласково скомандовал Гера. Кошка послушно вышла, точнее выползла. Она была напугана – морду прижала к столу, взгляд бегал, нос блестел обильной влагой от частого дыхания. Аня несколько секунд испытующе смотрела на кошку.

– Пробуем?

Гера кивнул. Окрошка навострила уши и уставилась на хозяина.

– Придержите её.

Гера положил ладонь на холку Окрошке. Кошка была непривычно горячей, сердце колотилось с бешеной скоростью, спина напряжена – готовилась рвануть.

– Ну, всё хорошо, – Гера прогладил её пару раз от носа до хвоста. Руку облепила шерсть.

– Это у них от волнения так, – объяснила Аня. У неё в руках был градусник.

– А как… – спросил Гера и покраснел.

– Разверните её ко мне. И держите.

Гера повернул кошку и чуть прихватил за холку – не то, чтобы держал, скорее, давал понять, что вырываться не стоит. С Окрошкой этого всегда хватало. Кошка дёрнулась и заскребла задними лапами по зеркалу стола. Когти с неприятным звуком проскальзывали. Гера чуть сильнее сдавил холку.

– Тише. Всё. Потерпи, – поочередно шептали они с врачом с разных концов животного.

– А с вами он спокойнее, – Аня смотрела с уважением и интересом. Она вынула термометр, протерла, покрутила под лампой, выглядывая край ртутной полоски.

– Это кошка.

Аня с секунду смотрела на Геру, разбираясь, серьезно он говорит или шутит.

– Нет, – усмехнулась она. – Температура нормальная.

– Подождите… Я же смотрел…

– Держите, – Аня приподняла Окрошкин хвост. Кошка задёргалась.

Аня бесцеремонно разгребла густую шерсть между задних лап и выудила оттуда мошонку.

– Бллин… – вздохнул Гера и тут же извинился. Значит, всё-таки жена была права: Окрошка метила углы. И значит, придётся кастрировать; в паху неприятно потянуло.

– Одно яичко не опустилось. Потому, наверное, и не заметили, – успокаивала она Геру. Аня выглядела чуть смущенной – не понимала, что конкретно расстроило Геру.

– Но бллин! Он же даже мордой на кошку похож, – заканючил Гера. – Может, из-за этого… гормонов мало?

– Наоборот. Из-за крипторхизма скорее более агрессивный. Больше тестостерона вырабатывается.

Гере мысль показалась странной, но углубляться было не интересно. Он теперь думал только о предстоящей кастрации. Гера ослабил хватку и Крош под шумок тихонько пополз в сторону переноски.