– Угу.

– По процессу «Промпартии» проходил, – вспомнил Карабаев. – Десять лет и пять ссылки.

– Именно. Если туда направили самого Тернема…

– А что… Ну, что он может? – заинтересовался Пустельга, чувствуя, что разговор, вошедший было в нормальное русло, вновь сворачивает не туда.

– Да все, – пожал плечами Ахилло. – В 24-м он предложил воскресить товарища Ленина…

Сергей в упор взглянул на собеседника. Нет, старший лейтенант и не думал шутить.

– А вообще-то, он физик, занимается элементарными частицами. Говорят, сам товарищ Иванов распорядился послать его в Теплый Стан…

…Эта фамилия была тоже знакомой. Товарищ Иванов – тот, с кем он беседовал на кладбище Донского монастыря! Следовало молчать, но Сергей не выдержал:

– Кто? Товарищ Иванов?

– Да. Он самый!

Ответ прозвучал столь веско, что Пустельга не решился больше переспрашивать. Тем более, давно пора было заняться делом.

– Итак, что у нас есть, товарищ? Прежде всего, взрыватель…

Взрывателем было поручено заниматься Карабаеву. Сергей рассудил, что бывшему селькору это будет проще, чем беседовать со столичными сплетниками. Оставалась еще одна зацепка, но ее Пустельга решил приберечь напоследок.

– Вы помните, наш разговор? – как бы невзначай поинтересовался он. – Об агенте?

– А-а, – хмыкнул Ахилло. – Товарищ лейтенант, нам с вами, кажется, пора чистосердечно признаваться.

– Михаил, прекратите! – шутовство Ахилло начинало уже надоедать. – В донесении Лантенака говорится об агенте по кличке Кадудаль. Именно Кадудаль предупредил о подготовке похищения генерала Тургула. Я не думаю, что «Вандея» имеет в Большом Доме двух агентов…

– Постойте… Это донесение от мая 37-го… – вспомнил Ахилло.

– Да, от мая 37-го. Очевидно, Кадудаль тогда уже работал в Большом Доме…

Прохор и Ахилло переглянулись. Оба они вполне подходили под эти сроки.

– …равно как и то, что Кадудаль был информирован о делах Иностранного отдела, – закончил Сергей. – Вот от этого и будем плясать.

– Постойте, постойте! – Ахилло на миг задумался и покачал головой. – Насколько я знаю, тогда перешерстили весь Иностранный отдел. К тому же, в наши дела мы их не посвящали.

Он поглядел на Прохора, словно в поисках поддержки. Тот кивнул.

– Значит, искали не там, – усмехнулся Сергей. – Вы же сами, Михаил, говорили о телефонистке. Или буфетчице…

– Это, товарищ старший лейтенант, внутреннее расследование, – недоверчиво заметил Прохор. – Нам не разрешат. Тут санкция самого наркома нужна.

– Будет, – твердо пообещал Сергей. – Я добьюсь.

…Расходились в этот хлопотный день поздно, когда на Столицу уже опустилась прохладная осенняя ночь. Прохор отправился к остановке троллейбуса, а Сергей и Ахилло спустились в метро – им было по дороге.

– Михаил… Кто такой товарищ Иванов?

Теперь, когда они остались вдвоем, Пустельга решил задать этот давно интересовавший вопрос. Ахилло удивленно поднял брови:

– То есть как это – кто? Иванов – псевдоним товарища Сталина. Он использует его, когда подписывает документы по военным вопросам, да и по нашему ведомству. У нас его так часто называют. А что?

…На тебе! В памяти промелькнула ночь на Донском кладбище. Сергей не видел лица Иванова, но слышал его голос. Да и фигура, возраст… И вообще, какое дело товарищу Сталину, вождю партии и страны, до похороненного много лет назад молодого красного командира?

– Михаил… А может… Вы не знаете в руководстве нет другого Иванова?

Ахилло пожал плечами:

– В каждом наркомате есть десяток Ивановых! Но если взять Политбюро, Секретариат ЦК, Совнарком…

– Знаю… – список вождей Сергей, естественно, изучил досконально. – Но, может, кто-то еще пользуется этим псевдонимом?