– Да, он часто повторял: «Все складывается просто замечательно. Лучше не придумаешь». А я возражала: «Но вы совсем не знаете мистера Ансвелла». Он отвечал: «Славный молодой человек, я знал его мать, она была весьма достойной леди». Нечто в этом роде.

– Другими словами, он считал свадьбу делом решенным?

– Ну, нам так казалось.

– Нам?

– Доктору и мне. Доктору Спенсеру Хьюму. По крайней мере, я так полагала, за других не могу говорить.

– Хорошо, мисс Джордан. – Прокурор сделал паузу. – Заметили ли вы перемену в поведении мистера Хьюма между тридцать первым декабря и четвертым января?

– Да, заметила.

– Когда вы заметили ее в первый раз?

– Субботним утром, в день его смерти.

– Пожалуйста, расскажите об этом.

Гипнотическая манера речи мистера Лоутона почти совсем успокоила мисс Джордан. Она говорила негромко, но ее хорошо было слышно. Поначалу она не знала, куда девать руки: то складывала их на бортике кабинки, то убирала вниз; в конце концов она решительно обхватила бортик. Упоминая о письме, которое помогала писать, мисс Джордан с трудом сдерживала слезы.

– В пятницу я и доктор Спенсер Хьюм, – начала она, – должны были отправиться к Мэри в Суссекс, чтобы провести выходные с ее друзьями. На самом деле мы просто хотели ее поздравить. Предполагалось поехать на машине, однако в середине субботы мы все еще находились в Лондоне, потому что у доктора Хьюма оказалось много срочных дел в больнице Святого Прейда[9]. В пятницу вечером Мэри позвонила из Суссекса, и я сказала ей, что мы собираемся приехать. Упоминаю о ее звонке, потому что…

– Мистер Эйвори Хьюм собирался поехать с вами? – спросил прокурор.

– Нет, он не мог. В воскресенье у него были дела, кажется связанные с Пресвитерианской церковью. Но он просил передать свои наилучшие пожелания. И мы должны были привезти Мэри обратно с собой.

– Понятно. Что же случилось в субботу утром, мисс Джордан?

– В субботу утром, – было видно, что она говорит о событиях, которые давно не давали ей покоя, – во время завтрака, от Мэри пришло письмо. Я поняла, что оно от Мэри, потому что узнала почерк. И удивилась – зачем ей было писать, если только вчера вечером она говорила с отцом по телефону.

– Что стало с этим письмом?

– Я не знаю. Мы искали его повсюду, но так и не нашли.

– Тогда просто расскажите нам, что сказал или сделал мистер Хьюм, получив это письмо.

– Прочитав его, он резко поднялся из-за стола, положил листок в карман и отошел к окну.

– И?..

– Я спросила: «Что случилось?» Он сказал: «Жених Мэри будет сегодня в городе и хочет нас повидать». Я ответила: «Значит, в Суссекс мы не поедем», имея в виду, разумеется, что нужно встретить мистера Ансвелла и составить ему компанию за ужином. Мистер Хьюм повернулся ко мне и произнес: «Вы должны поехать в Суссекс, как и предполагалось».

– Каким тоном он это сказал?

– Отрывисто и в ледяной манере, в таких случаях ему лучше не перечить.

– Понятно. Что было дальше?

– Я спросила: «Вы, конечно, пригласите его на ужин?» Секунду он смотрел на меня, а потом ответил: «Мы не станем никуда его приглашать, тем более на ужин». Затем он покинул комнату.

Прокурор положил руки на спинку скамьи. В этот момент обвиняемый резко вскинул голову.

– Мисс Джордан, если я не ошибаюсь, примерно в половине второго того же дня вы проходили по холлу мимо двери, ведущей в гостиную?

– Да.

– И услышали, как мистер Хьюм разговаривает по телефону?

– Да.

– Вы заглянули в комнату?

– Да. Он сидел в кресле спиной ко мне около низкого столика между двумя окнами, на котором стоял телефон.

– Не могли бы вы повторить, как можно точнее, слова, которые он тогда произнес?