Было бы лучше, если бы меня просто вышвырнули на улицу.

– Наверное, это был твой лучший пробный показ, – дразнит меня мама, пока мы идём к машине.

– Ты так считаешь?

– Я в этом уверена. Если бы ты выкладывалась на все сто на каждой фотосессии…

Всё, что она говорит дальше, я пропускаю мимо ушей.

– В честь этого даже разрешу тебе сводить друзей в пиццерию.

Я вспоминаю лакомые кусочки «Маргариты» на последней вечеринке и тихо смеюсь. Забравшись в на заднее сидение, я прошу отвезти меня к Морису – я уже спросила у ребят, не хотели бы они провести со мной вечер, и Бет была так рада, что пообещала обязательно заглянуть на огонёк.

– Морис такой хороший, – говорит мама, выезжая с парковки. – Почему вы так мало общаетесь?

Я откладываю смартфон на подлокотник и пристёгиваюсь.

– Потому что у меня уже есть парень, мам, Билли.

– Билли же детдомовец, – она с отвращением смотрит на меня через зеркало.

Согласна, он не самый лучший претендент на звание моего парня. Все красавчики старшей школы заглядываются на меня не один год, а девушки продолжают кусать локти, когда видят, какой популярностью я пользуюсь среди них.

– И что с того?

– У него нет будущего, Кэтрин.

– А у кого есть, мам? – я развожу руками. Никто не может быть уверен в своём будущем в шестнадцать. – Взять даже меня – ты уверена, что я готова связать жизнь с модными показами?

– Уверена, – твёрдо отвечает она, продолжая следить за дорогой. – Это у тебя получается лучше всего.

Я отворачиваюсь к окну и начинаю разглядывать пролетающие мимо домики. Мама считает, что будущее есть у тех, кто обладает огромными деньгами. Я же считаю, что будущее есть у тех, кто умеет быть собой. Настоящим собой.

– Только не говори, что хочешь всё бросить, – её голос грубеет, но я продолжаю молча рассматривать картины за окном. – Ты и так ставишь свою репутацию под угрозу, встречаясь с Билли, но, бросив индустрию моды, поставишь под угрозу себя.

Мама замолкает, наверное, осознавая, что обычный разговор перерастает в настоящий скандал. Она сосредотачивается на дороге и больше не смотрит на меня.

– Всех моделей, присутствующих на пробном показе, приглашают завтра в ресторан на ужин, – говорит она спустя некоторое время. – Мы должны будем там появиться.

Я удивляюсь.

– Мы?

– Да, мы поедем вместе, – настаивает мама. – Какой бы самостоятельной ты ни была, помни, кто помог тебе достичь высот.

Мама подвозит меня к коттеджу Мориса через несколько минут. Я беру свой кофе и выхожу из машины, прощаясь с ней.

– Будь дома до девяти, – наказывает она, опуская стекло своей дверцы, и я коротко киваю.

Мама разворачивает автомобиль, нажимает на газ и скрывается за ближайшим поворотом. Я продолжаю стоять на тротуаре и смотреть на угол, за который повернула машина.

У дома Мориса непривычно тихо: так вышло, что я появляюсь здесь только на вечеринках. Газон, к моему удивлению, полностью чист, на веранде не стоят ящики с бутылками шампанского, а на двери не висит никаких забавных табличек и атрибутов. Вокруг никого, и это успокаивает. Выбросив пустой стаканчик в мусорное ведро, я поднимаюсь на крыльцо. На этот раз мне открывает Морис с коктейлем в руке. Поправив воротник полосатой рубашки, он приобнимает меня и хитро улыбается.

– С возвращением.

– Даже не начинай, – я и сама знаю, что зачастила ходить к Морису, но я делаю это только потому, что мне нужно хотя бы где-то встречаться с друзьями.

Я прохожу в гостиную и вижу, что на диване уже разлеглась довольная Бет.

– Привет, Кэт! – она тут же подскакивает и бежит обниматься. – Выглядишь на все сто!

Бет и сама выглядит сногсшибательно. Её светлые волосы выпрямлены, дорогие серьги сверкают, а воздушный розовый комбинезон в сочетании с белой футболкой напоминает мне сахарную вату. Она крепко-крепко обнимает меня и ведёт к стойке. Запрыгнув на барный стул, она притягивает к себе наполненный бокал с долькой лайма на краю. Среди пластиковых стаканчиков затерялись крошки печенья и рассыпанные чипсы, а в свежие чизкейки воткнуты мелкие пляжные зонтики. В доме Мориса всегда больше еды, чем в любом ресторане.