– Обычно. Напился и уснул.
– Правильно я, все-таки, никогда не хотела свадьбы.
– Ты бы не хотела принадлежать мне?
– Я хочу принадлежать тебе потому, что я этого желаю. А не потому, что так должно быть после свадьбы.
– А как же белое платье?
– А что – белое платье?
– Я слышал, что девушки мечтают о белом свадебном платье.
– Я не люблю белый цвет. И пышные платья. Я люблю, когда просто.
Георг вертел на пальце обручальное кольцо.
– Какая, все-таки, чушь эти свадьбы. Чушь собачья. Фарс паршивый.
– Успокойся.
Георг вытянул руку, снял с пальца кольцо, повертел его.
– Наверно, плохая примета – потерять обручальное кольцо?
– Безусловно.
– Анжелика алого цвета. Он меня раздражает. Он из меня все нервы вытягивает. Алый – глупый цвет. Слишком яркий, чтобы быть умным…А ты веришь в приметы?
– Нет.
– Я тоже. Но она верит.
Георг высунулся в окно, размахнулся и швырнул кольцо.
– Ты слышала, как звякнуло кольцо, Изабель? Какой приятный звук.
– И такой музыкальный.
Доктор Сезанн Вайс очень хотел помочь своей пациентке со странными глазами, похожей на русалку. Но он не знал, как ей помочь, потому что он не знал, что она от него скрывает.
Она лежала, разметавшись по кровати. Снова повторила уже слышанные им слова:
– При чем тут моя машина… чертовка…
Что она от него скрывает? Что? Неужели она не понимает, что он не сможет помочь ей, если она что-то скрывает? И для чего она это скрывает? Почему она не хочет этого помнить? Неужели она, действительно, забыла, что произошло? И что произошло?
Он посмотрел на нее. Снова прислушался к ее шепоту. Она говорила:
– Столько лет… подумай… а ты… из-за него…
Доктор Сезанн Вайс нахмурился. Да нет, она помнит. Все эти фразы – из ее прошлого. Значит, она помнит. Просто заставила себя забыть. Но ее суть помнит. Ее подсознание помнит. И если она не позволит вытащить из себя эту боль, как старую занозу, он сделает это сам. Она не хочет ничего ему рассказывать? Что ж. Он сам ей все расскажет.
Его пациентка говорила во сне. Так вот и попадаются шпионы… Да, эта девушка со странными глазами сама все ему расскажет.
– Я теряю тебя… Кто ты?.. Ты – не Николь… – шептала она в беспокойном сне…
Хотя… Хотя, конечно, будет не так-то просто сложить картинку из этих непонятных фраз. Но он постарается.
– Когда я встретила Георга – было лето. Когда была осень – он сбегал ко мне. Потом наступила зима и мы остались только вдвоем. Весну мы не видели. Лето – тоже. Потом снова пришла осень, и я все увидела. Я все поняла. А сейчас снова зима… Как странно… Но ведь я встретила Георга осенью. Когда мы встретились на темной улице, считая шесть домов, была осень. Был листопад. И ветер. А свадьба была летом. На огромной, зеленой лужайке. Анжелика умерла зимой. Но похороны были осенью. Осенью я все поняла… А сейчас зима…
– Но когда же вы, все-таки, встретили Георга?
– Летом. Да, я точно знаю, что было лето.
– Почему же вы говорите, что была осень?
– Я просто так вижу… А как же было? Я встретила Георга летом. Летом была свадьба. Зимой умерла Анжелика. Осенью я все поняла… Как же человеку мешают все эти слова, которые конкретизируют все явления и состояния… Внешнее идет вразрез с внутренним…
Глава 12
Доктору Вайсу опять не спалось. Он уже выпил свой обязательный бокал красного вина. Он уже вернулся с улицы, где они гуляли с Николь. Он уже погасил свет и лег в кровать. Но сон не шел. Может, мешало то, что горел на стене ночник? Или то, что он лег на диван поверх одеяла, руки за голову. И глядел в потолок.
Вначале ему показалось, что в дверь кто-то стучит. Он прислушался. Нет, не показалось. В дверь стучали. Вайс быстро встал, приоткрыл дверь и увидел Николь.