Я стояла рядом с Вороном в блестящем длинном фиолетовом платье на бретелях, и оно хорошо сочеталось с моим цветом волос. А он – как всегда, в своей черной, как ночь, мантии. Кажется, он носил ее абсолютно всегда. Ее капюшон спадал ему на глаза, и я не понимала, как он находит дорогу куда-либо с таким обзором. Это очень мистично, но совершенно неудобно.

Мы с Вороном тоже двигались вдоль огромного числа больших цветных зонтов, в-основном, красных, бежевых и синих, до тех пор, пока он не остановился и не посмотрел на меня вопросительно. А я все еще пребывала в растерянности от своих мыслей и от количества мороженого, которое нас окружало. Я люблю мороженое, и мне хотелось попробовать все необычные вкусы.

– Ленинградское?.. – остановил поток моих мыслей Ворон.

Я кивнула в ответ, думая, что после эскимо обязательно возьму цветной рожок с тремя шариками и не лопну. Пока Ворон расплачивался за эскимо, я разглядывала девочек-акробаток на небольшой сцене на другой стороне от лотков. Затем я перевела взгляд за ограду на мужчину в костюме времен Петра Первого. Кто он я точно не знала, к сожалению, пока что у меня не было достаточно времени, чтобы разобраться в истории. Мы делали упор на язык – я выучила за довольно короткий срок русский практически в идеале. А также создала сильную организацию, магических сил которой должно хватить, чтобы «спасти мир».

Начал накрапывать мелкий весенний дождь. Прямо под дождем я взяла из рук Ворона Ленинградское, легонько укусила слой шоколада, и он тут же сломался и захрустел так, словно это и не шоколад вовсе, а хрупкий лёд на весенних лужах, который в мае и не увидеть здесь вовсе.

Я все еще не всегда умела должным образом проявлять свои эмоции, ведь в мире, в котором я жила год назад, проявлять их было нельзя, а точнее, – их там и не было почти ни у кого, кроме некоторых, таких как я. Поэтому я все еще чувствовала себя «замороженной» и вместо счастливых визгов восторга, которые раздавались от разнообразия и количества мороженого, я лишь сдержанно улыбалась, несмотря на внутреннее желание сумасшедше бегать от зонтика к зонтику, торопясь устроить взрыв своим рецепторам вкусового удовольствия. У меня травма родом из будущего, и теперь, чтобы проработать ее, мне нужен психолог, который специализируется на адаптации путешественников во времени. Сомневаюсь, что здесь такие вообще существуют.

Ворон смотрел на то, как я без капли стеснения жадно облизывала эскимо у всех на глазах, и слегка порицательно качал головой. Как будто бы он сам это делал сильно иначе, нахал!

Я почувствовала, что скоро промокну до нитки от дождя, от которого меня совсем не защищало фиолетовое вязаное, с серебристой нитью, болеро. Ворон сделал попытку укрыть меня мантией, но я увернулась и засмеялась. Мое меланхоличное настроение улетучилось, превратившись в задорно-игривое. Обычно я не проявляла ярко свои эмоции, но Ворон, по сравнению со мной, ощущался безэмоциональной скалой, поэтому мне порой так и хотелось спровоцировать его на что-то эдакое. Лишь бы при этом не расшибиться волной об острые камни!

Он жестом пригласил меня взять его за руку, и я сделала это, несмотря на свой дух противоречия. Через пару секунд мы оказались на Дворцовой площади.

Дворцовая площадь, Санкт-Петербург

Часы показывали половину десятого, и на площади находилось огромное количество людей. Говорят, что это случалось раз в году, но запоминалось на всю жизнь. Я знаю, почему Ворон меня сюда привел. Ежегодно здесь проходило шоу «Классика на Дворцовой». Значит, вот где я услышу вживую свое первое оперное выступление, и даже смогу посмотреть балет! Да-да, самый настоящий балет! У стен Зимнего Дворца…