Каждый раз я резко просыпалась, но сколько не вглядывалась, ничего подозрительного не видела. Все казалось чистой случайностью. Вот только это не первая моя ночь в особняке, и раньше ничего подобного не случалось. Неужели завелся барабашка? Здесь бывают такие? Если да, то я срочно съезжаю. Куда угодно, да хоть в монастырь, а лучше – к мужу.

Под утро вовсе с комода грохнулась ваза. Я аж подпрыгнула на матрасе, когда она со звоном разбилась об пол.

Все, с меня хватит! Вскочив с кровати, я дернула шторы в стороны, пуская в спальню свет. В этом мире, без деления на день и ночь, только плотные шторы и давали необходимую для сна темноту.

Свет затопил спальню, но я не заметила ничего подозрительного, кроме осколков несчастной вазы. На первый взгляд она упала сама по себе. Ага, так я в это и поверила. Стояла себе ваза и вдруг решила – все, с меня хватит! – и самоубилась об пол.

Но даже изучив осколки, я не нашла подтверждения, что в комнате кто-то был, а может статься, до сих пор есть. Я нервно оглянулась. Вроде тихо, шорохи и те прекратились. Кем бы ни был ночной визитер, он затаился.

После такой побудки сна не было ни в одном глазу. Не выспавшаяся и злая я вызвала Анику. Без перебоя зевая, она помогла мне привести себя в порядок и одеться. А вот с волосами я разобралась сама. Снова нацепила шиньон и закрепила его сверху сеточкой. Теперь можно выйти в люди.

У меня намечался непростой день. Мачеха ждет жениха, я заверила ее, что он придет свататься. Но надеяться на то, что кто-то из тех, с кем я танцевала на балу, внезапно захочет сделать мне предложение, наивно. Едва ли здесь с неба падают женихи. Опять придется все делать самой.

Я рассчитывала до завтрака выскользнуть на улицу и найти хоть кого-нибудь на роль мужа. В конце концов, мне ведь не обязательно выходить замуж. Пока будет помолвка, подготовка к свадьбе, то да се, я отыщу Мариллу и вернусь домой в родном теле. Такой вот план. Был.

Он рухнул практически сразу. Стоило мне спуститься с лестницы в холл. Там меня уже поджидали. Лакей – один из тех, что держал меня во время принудительной стрижки – караулил у двери. Наверняка его поставила баронесса, чтобы я не сбежала.

— Мне надо выйти в город, — заявила я слуге.

— Вас приказано не выпускать, — подтвердил он мою догадку.

— Ты мне не указ. А ну пошел прочь! — я махнула на него рукой и попыталась обогнуть.

Потребуется, и в окно полезу. Что за самоуправство? Какое право они имеют держать меня взаперти? Я буду жаловаться! Да хоть императору.

Озвучить свою угрозу я не успела. Лакей дернул веревку возле двери, на весь дом затрезвонил колокольчик. Такой вот местный аналог сигнализации. На шум мигом явилась баронесса – в халате и ночном чепце. А за ней и заспанная Авелина подтянулась.

— Куда это ты собралась? — поинтересовалась баронесса.

— На утреннюю прогулку, — мрачно ответила я, уже понимая, что из дома мне не выбраться.

На помощь к первому лакею подоспел второй, тоже явившийся на звук колокольчика. Вдвоем они быстро меня скрутят.

— Мужа пошла искать, — раскусила меня баронесса. — Опомнись, дурында, никому ты не нужна. Ступай наверх и начинай собирать вещи в монастырь.

— Только много не бери. Все равно там все наряды отнимут, — захихикала Ава. — Будешь ходить в рясе до конца дней.

Когда-нибудь я точно придушу ее за этот смех. Невозможно до чего он мерзкий. Как гиена смеется.

Я была в отчаянии. Мой план провалился. Муж был единственным шансом вырваться из этого дома, моей гарантией на защиту. Без него семейка может делать со мной, что пожелает. Они применят силу и увезут меня. Хорошо, если и правда в монастырь, а не прикопают где-нибудь в лесочке.