Огонь в сердце, хаос в заклятьях Лиана Ли

Лира никогда не мечтала о балах, принцах или платьях, которые не дают дышать. Её мечты были куда проще: овладеть магией, не вызывая пожаров, и, возможно, однажды доказать, что она не просто "та девочка, которая спалила мельницу". Но судьба, как известно, обожает подбрасывать сюрпризы, и сейчас Лира стояла в центре огромного зала драконьего замка, окружённая десятками лягушек, которые ещё недавно были благородными девицами. Их зелёные мордочки возмущённо квакали, а Лира чувствовала, как её сердце проваливается куда-то в район пяток.

– Это… не совсем то, что я планировала, – пробормотала она, сжимая в руках магическую палочку, которая, кажется, тоже была в шоке от происходящего.

Зал, украшенный хрустальными люстрами и гобеленами с изображениями огнедышащих драконов, ещё минуту назад гудел от шёпота знатных дам, их матерей и свиты, собравшихся на отбор невест для принца Константина, наследника драконьего трона. Лира, которую наняли лишь для того, чтобы украсить зал магическими цветами, должна была сотворить простенькое заклинание. Розы, лилии, может, пара светящихся орхидей – ничего сложного! Но, как всегда, её магия решила, что цветы – это скучно, и превратила всех кандидаток в лягушек. Теперь зал напоминал болото, а Лира – преступницу, которую вот-вот приговорят к чему-то ужасному.

– Лира Вейн, маг третьего ранга, – прогремел голос герольда, и Лира вздрогнула, словно её ударили молнией. – Вы обвиняетесь в срыве королевского отбора и нанесении ущерба чести благородных семей!

– Ущерба? – пискнула Лира, оглядываясь на лягушек, которые, кажется, начали устраивать хоровое кваканье. – Они же… милые! И зелёные! Зелёный в моде, разве нет?

Толпа ахнула, а стражники, стоявшие у трона, переглянулись, явно не зная, смеяться или хватать её за шиворот. Лира нервно поправила свою мантию – старую, с обтрепанными рукавами, которую она носила ещё в академии. Её тёмно-русые волосы, собранные в неряшливый пучок, выбивались во все стороны, а голубые глаза метались по залу в поисках хоть капли сочувствия. Но вместо этого она наткнулась на его взгляд.

Константин, принц драконов, сидел на троне, возвышаясь над всеми, как ожившая легенда. Его чёрные волосы, слегка растрепанные, словно он только что вернулся с полёта, контрастировали с золотистыми глазами, в которых плясали искры. Высокие скулы, лёгкая улыбка, которая могла быть как дружелюбной, так и пугающе насмешливой, и аура силы, от которой у Лиры мурашки бежали по спине. Он был красив, как герой баллад, и опасен, как буря в горах. И, судя по тому, как он смотрел на Лиру, он либо собирался её сжечь, либо… посмеяться?

– Милые, говорите? – его голос был глубоким, с лёгкой хрипотцой, и в нём сквозила такая явная насмешка, что Лира почувствовала, как её щёки вспыхнули. – А я думал, что невесты должны быть… ну, знаете, людьми.

Зал замер. Лягушки квакнули особенно громко, словно поддерживая принца. Лира сглотнула, пытаясь придумать, как выкрутиться. Её мысли метались, как стая воробьёв: "Бежать? Превратить его в лягушку? Нет, это точно смертный приговор. Улыбнуться? Ох, Лира, ты же не умеешь улыбаться мило!"

– Ваше Высочество, – начала она, стараясь, чтобы голос не дрожал, – это… временный эффект! Я всё исправлю! Дайте мне пару часов… или дней… или, может, неделю?

Константин приподнял бровь, и Лира готова была поклясться, что в его глазах мелькнуло что-то похожее на веселье. Он медленно поднялся с трона, и зал затаил дыхание. Его чёрный камзол с золотой вышивкой подчёркивал широкие плечи, а движения были такими плавными, что Лира невольно подумала: "Как он вообще ходит по земле? Он же должен летать, как дракон!"

– Исправите? – переспросил он, подходя ближе. Слишком близко. Лира почувствовала лёгкий запах дыма и чего-то пряного, исходящий от него, и её сердце сделало кульбит. – А если я скажу, что мне нравятся лягушки? Они, знаете ли, не спорят и не требуют трон.

Толпа ахнула снова, а Лира моргнула, не понимая, шутит он или издевается. Её внутренний голос вопил: "Он дракон! Он ест людей! Или не ест? Ох, Лира, надо было читать больше про драконов!" Но вместо того, чтобы промолчать, она выпалила:

– Тогда я могу наколдовать вам целое болото! С кувшинками и комарами в подарок!

Зал взорвался шепотками, а Константин… рассмеялся. Громко, искренне, так, что люстры задрожали, а лягушки замолчали, словно заслушавшись. Лира уставилась на него, чувствуя, как её мир рушится. Принцы не должны так смеяться. Принцы должны быть серьёзными, высокомерными и… ну, не такими живыми!

– Вы, Лира Вейн, – сказал он, всё ещё улыбаясь, – самая катастрофическая магичка, которую я встречал. И знаете что? Это любопытно.

– К-катастрофическая? – Лира задохнулась от возмущения, но в её груди что-то тёплое зашевелилось. Его улыбка была заразительной, и, чёрт возьми, она вдруг захотела, чтобы он смотрел на неё так ещё раз.

Советник, стоявший рядом с троном, кашлянул, явно недовольный. Это был сухощавый мужчина с лицом, будто вырезанным из лимона, и взглядом, который мог заморозить даже дракона.

– Ваше Высочество, – начал он, – эта… особа должна быть наказана. Отбор сорван, семьи оскорблены, а лягушки… – он запнулся, глядя на зелёное сборище, – они недопустимы!

Лира сжалась, ожидая приговора. Она представила себя в темнице, окружённую пауками, или, хуже, отправленной домой, где её ждала бы тётка с лекциями о "правильной жизни". Но Константин, вместо того чтобы согласиться, махнул рукой.

– Наказание? О, я придумаю кое-что получше. Лира Вейн, вы назначаетесь… моим личным магом. Исправительные работы, так сказать. И начнёте с того, что вернёте этим дамам их человеческий облик.

Лира открыла рот, потом закрыла, потом снова открыла. Личный маг? У дракона? Это было хуже темницы! Или лучше? Она не знала. Её мысли путались, а сердце колотилось так, будто хотело выпрыгнуть и спрятаться под ближайшим гобеленом.

– Но я… я не… – начала она, но Константин уже отвернулся, бросив через плечо:

– И не поджигайте ничего, Вейн. Мой хвост этого не переживёт.

Толпа загудела, стражники расступились, а Лира осталась стоять посреди зала, окружённая лягушками и собственным смятением. Она смотрела на спину Константина, который уходил, и думала: "Он шутит. Он точно шутит. Но почему мне так хочется, чтобы он обернулся?"

А потом она заметила кое-что странное. Когда Константин проходил мимо одной из колонн, его тень на мгновение вспыхнула золотом, словно в ней горел огонь. Это не была обычная тень. Это была магия – мощная, скрытая, такая, о какой Лира только читала в старых книгах. Её глаза расширились. Константин не просто дракон. Он был магом. И, судя по всему, очень опасным.

Лира сглотнула, чувствуя, как её жизнь вот-вот превратится в ещё большую катастрофу. Но в глубине души, там, где прятались её самые смелые мечты, она вдруг подумала: "А что, если эта катастрофа будет самой прекрасной в моей жизни?"

Лира Вейн никогда не считала себя везучей. Везение – это когда ты находишь золотую монету в кармане или случайно не опрокидываешь суп на платье важной леди. А вот оказаться личным магом принца драконов, который, кажется, получает удовольствие от её неудач, – это не везение. Это какой-то космический розыгрыш, и Лира была уверена, что звёзды над ней хихикают, пока она пытается не сгореть от стыда. Или от собственного заклинания.

Утро в драконьем замке началось с того, что Лира чуть не свалилась с лестницы, споткнувшись о собственную мантию. Её новая роль "личного мага" Константина звучала гордо, но на деле означала, что она должна таскаться за ним повсюду, словно привязанная ниткой. Константин, с его золотыми глазами и насмешливой улыбкой, явно наслаждался её неуклюжестью, и Лира не знала, что хуже: его подколки или то, как её сердце предательски замирало, когда он оказывался слишком близко.

– Вейн, вы уверены, что умеете ходить? – бросил Константин, лениво облокотившись на перила галереи, пока Лира, пыхтя, пыталась догнать его. Его голос был глубоким, с лёгкой хрипотцой, и в нём всегда сквозила искренняя насмешка, которая заставляла Лиру одновременно злиться и краснеть.

– Я прекрасно хожу! – огрызнулась она, поправляя выбившиеся из пучка тёмно-русые пряди. – Это ваш замок какой-то… неправильный! Лестницы слишком крутые, полы скользкие, а стены… стены вообще шевелятся!

Константин приподнял бровь, и Лира пожалела, что упомянула стены. Прошлой ночью, когда она бродила по коридорам, пытаясь найти свою комнату, ей показалось, что тени на стенах двигались, словно живые. Не просто тени от факелов, а что-то тёмное, шепчущее, от чего у неё волосы вставали дыбом. Но говорить об этом Константину? Да он решит, что она не только маг-неудачник, но ещё и параноик!

– Шевелятся, говорите? – Константин шагнул ближе, и Лира невольно отступила, наткнувшись спиной на колонну. Его запах – дым, смешанный с чем-то терпким, как горные травы, – ударил ей в голову, и она почувствовала, как её щёки вспыхнули. Он был слишком близко, слишком высокий, слишком… всё! – Может, это ваш талант, Вейн? Оживлять стены? Сначала лягушки, теперь архитектура. Что дальше? Мой трон начнёт петь баллады?