– С рождения, с первым вдохом и первым криком. Эдана точно не человек Огня, у нее нет никаких проявлений. Тем более ребенок боится пламени. У нее смешанная кровь от двух сильных родителей, она еще научится махать оружием. Не переживай.

Норд переглянулся с Эданой и поддерживающе кивнул ей. Она поймала его ласковый взгляд и продолжила тренироваться.

– Мне надо будет кое-что тебе показать, – понизил голос Эйден и переменился в лице.

– Что случилось? Таким встревоженным я давно тебя не видел, – Норд внимательно осмотрел феникса.

Эдана разозлено вскрикнула, не дав Эйдену ответить. Мужчины обернулись к ней. У девочки снова что-то не получилось, и она от отчаяния ударила кулаком тяжелый манекен, уронив его на пол. Одновременно у Норда и Эйдена удивленно взлетели брови.

После того как Кэрол и Освальд забрали дочь домой, Норд, прежде чем вернуться к Эйдену, нашел ему печенье на кухне. Феникс был чем-то обеспокоен, и хотелось сделать для него что-то приятное, какую-нибудь незначительную мелочь.

Эйден играл с огнем, пылающим в камине. Языки пламени обвивали его пальцы, отбрасывая на безупречное лицо оранжевые блики. Норд протянул ему миску, легко улыбнулся, тот ответил тем же и закинул в рот сразу несколько печенек. Такие немые диалоги были не редкостью. Мало кому удается понимать друг друга без слов. Норд знал, что феникс начнет говорить, когда будет готов, поэтому терпеливо ждал, вместе с ним смотря на танцы огня.

Наконец Эйден поставил миску на камин и сказал:

– Мне снились вороны. А на утро я нашел это.

Он достал из-за пазухи перо. Покрутил его в руке, расправил помявшееся опахало.

– У тебя что, чернеют перья?! – нахмурился Норд.

– Это не мое. У меня есть предположение, что это Тьма.

– И что ей от тебя нужно? – изумился Норд и дотронулся до пера. Оно было таким мягким, совсем как у Эйдена, и дышало ночью, в которой тонули даже самые яркие звезды. Но пальцы неприятно укололо, и он отдернул руку. Ее тут же перехватил Эйден, сжимая запястье. Перо оставило метку: на самых подушечках пальцев красовались черные пятна.

– Какого… – напрягся Эйден и призвал внутренний свет, пытаясь вывести их с белой кожи. Но магия оказалась бесполезна, неизведанная сила не подчинилась фениксу.

– Что это еще такое? – Норд тоже непонимающе уставился на свою руку.

Эйден хмуро потер пятна, ощутив от них ту же энергию, что и от пера. Это его и разозлило, и озадачило. А еще он теперь сильно нервничал и переживал за Норда и его здоровье. Ведь силы Тьмы могли сотворить с человеком все что угодно. Но страшнее всего было то, что он не знал, что с этим делать.

– Тебе больно? – лихорадочно спросил Эйден.

– Пока нет. А будет?

– Не знаю. Я перечитаю древние письмена, а ты говори мне о любых изменениях. Если что-то почувствуешь – не молчи!

– Конечно.

В дверь нервно постучали и, не дожидаясь ответа, отворили ее. Маркус. Норд сразу же спрятал за спину поврежденную руку, а Эйден перо.

– Парни, за мной. У нас гости, – объявил мужчина и поспешно вышел.

Норд и Эйден озадаченно переглянулись. Что это еще за новости? Кто опять осмелился без приглашения подойти к берегам Вандреса? Норд вытащил из карманов бушлата перчатки и надел их, чтобы скрыть странные пятна на пальцах. Волновать никого не хотелось, да и отвечать на кучу вопросов тоже – они сами себе не могли ничего объяснить. Может быть, Эйдену удастся найти ответ в древних письменах, и проблема исчезнет, не успев навредить. Коротко кивнув и подарив друг другу очередные понимающие взгляды, они поспешили за Маркусом.

Синие волны бились о борт утонченного корабля с голубыми полупрозрачными парусами. Эйден смотрел на него с нескрываемым презрением, потом его эмоции сменялись на боль от горьких воспоминаний, затем на гнев и раздражение.