Тей протянул Эдане свисток в виде птички, и они вдвоем затерялись среди людей, пританцовывающих под получающуюся музыку. Трент подал Норду еще одну странной формы гитару, а Шантаре деревянную дудочку.
Норд догнал Эйдена, чтобы подглядеть у него, как пользоваться инструментом. Тот во время игры успевал показывать людям простые танцевальные движения.
– Ну что, споем, может быть? – крикнул Эйден. – Я начну, а вы подхватывайте!
– Да! – хором ответил ему народ.
– «В моей атмосфере есть место только для тебя.
Тысячи километров, тысячи развитий сюжетов
Могут разделить нас с тобой.
Но в голове даже через сотни световых лет
Будет звучать голос твой».
– Он еще и поет! – восхитился Трент, проорав Норду в ухо.
– «Если вместо души чернеет пропасть, разреши вместо тебя в нее попасть».
– А что это за песня? – спросила с другой стороны Шантара, так же прокричав в ухо.
– Думаю, он придумывает ее на ходу.
– Красивая! В Амфитрите запомнят ее навсегда. Каждое слово.
– «А ты мое солнце, что светит лишь мне.
Греешься под лучами на ветра волне.
А ты мое солнце, моя большая звезда.
От всех далеко так, но для тебя рядом я навсегда».
Люди подхватили его пение, голосом подражая фениксу. Эйден, продолжая умело перебирать струны, обернулся на них с довольной улыбкой и похвально кивнул. Норд тоже взглянул на поющий строй: сейчас Амфитрит светился от смеха и радостных танцев и почти ничем не отличался от Сана.
Эйден переглянулся с Нордом, отдал ему музыкальный инструмент и распустил крылья.
– Возвращайся скорее.
– Я недолго.
Феникс поднялся над городом и, облетая его по окраине, выстроил вокруг стену из мягкого золотого света, похожего на северное сияние, он плавными волнами рассеивался из крыльев. А внизу, где-то среди густой листвы, все звучали слова песни:
«А ты мое солнце, что светит лишь мне.
Греешься под лучами на ветра волне.
А ты мое солнце, моя большая звезда.
От всех далеко так, но для тебя рядом я навсегда».
Уже стемнело, и морские черти появились на своих привычных местах. Но теперь они не могли даже приблизиться к острову: созданная Эйденом стена и громадный костер отпугивали их, заставляя прятаться обратно в воду.
Вися в воздухе, Эйден беспечно наблюдал за этим. Один из последних чертей поднял на него уродливую голову со сквозной дырой. Феникс не растерялся и самодовольно показал тому неприличный жест, после чего существо обиженно скрылось с его глаз.
Глава 54
Брук раскрыла глаза со снежинками на светлых ресницах: ее разбудил мокрый нос Хью. Огонь совсем недавно погас, парни, похрапывая, еще спали. Девушка поднялась, отряхивая одежду; скрипя снегом под сапогами, подошла к реке.
Чистая вода Агидель приветственно журчала и плескалась. Брук зачерпнула ее в ладони, сделала несколько глотков, затем протерла лицо и поправила хвост с выбившимися локонами. Посмотрев на свое отражение, она едва заметно улыбнулась.
Брук проследила за течением. Впереди кончался Темный лес, росли последние сосны, а за ними сияло открытое пространство, освещенное солнцем. Девушка поспешила туда, ей хотелось как можно скорее выйти под солнечные лучи и покинуть вечный сумрак.
Снег переливался миллионами бриллиантов, легкий ветерок сдувал с ветвей снежинки, отчего искрил воздух. Стоило выбежать из леса, глаза защурились от яркого света, а когда привыкли к нему, перед Брук открылся вид на Великие хребты, которые предстояло перейти.
– Ого, – выдохнула она. – Они еще выше, чем я представляла, Хью.
Волк в ответ лишь чихнул от залетевшей в нос снежинки. Девушка казалась маленькой точкой перед хребтами, такими величественными и прекрасными, но в тот же момент смертельно опасными. Это были настоящие стражи – за ними, где-то там, покоилось Ледяное озеро, а в нем и боги.