Пока они перезаряжали оружия, Норд, защищая горожан, вышел вперед – у него единственного сохранился необычный огонь, хоть и горел уже довольно слабо. Но черти, совершенно не боясь ни его, ни пламени, проскочили мимо, будто и не заметили вовсе.

– Не понял… – растерянно произнес Норд.

«Почему они не напали на меня?»

Монстры вцепились в тех, кто не успел вставить новую стрелу. Послышались душераздирающие крики. Нечисть рвала на куски и утягивала полуживых стрелков в воду, окрасившуюся багровым. Потеряв контроль над сражением и впадая в панику, люди трясущимися руками пытались выстрелить в чертей, но попадали в своих же. Одежда загоралась, нечисть отбрасывала жертву и переключалась на стрелявших.

На секунду стало светло как днем: Эйден излучил из себя ярчайшее сияние. Черти разбежались по сторонам – одни скрылись на дне, а несколько других, спасаясь от феникса, устремились в город.

– Нет! – хрипло заорала Шантара и побежала за ними.

В центре Амфитрита уже отчаянно отстреливались от пожаловавших тварей. Стрелы иногда летели мимо, попадая в хижины, которые вспыхивали как спички. Черти шипели от света огня, спешили спрятаться куда-либо, громя все на своем пути.

Эдана осталась одна среди этого хаоса.

– Дядя…

Вокруг пылало пламя. Кольцом. Как во сне. И ноги приросли к земле. Черт, бившийся в агонии, толкнул ее мощным хвостом, и она отлетела в обломки хижины. Ее крик раззадорил нечисть – чувство голода и свежей крови пересилило боль от огня. Когтистой лапой, исполосовывая землю, он стал пытаться достать из-под обломков Эдану, свернувшуюся комочком.

Неудачные попытки вывели существо из себя. Замахнувшись, черт снес все обломки, они разлетелись пылью и щепками. Эдана лишилась последней защиты, хоть какого-нибудь захудалого укрытия.

Подняв голову, она увидела страшную тварь и не менее страшный огонь. Пламя возле нее странно всколыхнулось, приобрело узнаваемые черты и фигуру. Жуткий сон превратился в пугающую реальность. Огненная девушка схватила Эдану за запястье и направила ее ладонь на морского черта. Ладошку защекотали щелкающие искры, ее окутал огонь и вылетел сокрушительный для нечисти обжигающий шар. Существо размазало по земле черной слизью.

Эдана, тяжело дыша, взглянула на девушку и еле сдержала пораженный писк.

– Передай отцу, хорошая была идея – дать тебе мое имя, – сказала девушка. Эдану затрясло, глаза защипало от слез. Образ с королевского портрета обрел голос, и теперь от каждого слова бежали мурашки. – А также передай мою благодарность, что не оставил моего брата.

– Эдана! – звал девочку волнующийся за нее Эйден, они с Нордом судорожно обыскивали город.

Девушка тоже откликнулась на зов, горестно поджимая губы.

– И Эйдену скажи… – она прошептала ей на ухо свое сообщение, выпрямилась, совершила реверанс и с блаженным выражением лица затерялась среди бесчисленных языков пламени. Эдана напугано смотрела ей вслед, не в силах пошевелиться.

– Эдана! – Эйден крепко схватил ее, проверяя на наличие травм и облегченно вздыхая. – Болит где-то?!

Девочка дрожала, держась за запястье, и молчала, глядела в никуда.

– Эйден, огонь! – напомнил ему Норд, и феникс потушил все возгорания взмахом руки.

Придя в себя, Эдана с небольшим заиканием проговорила:

– Она научила меня э-этому.

Разжав кулачок, она показала им, как на ладони пляшет огонек. Такой горячий, но не оставляющий на коже болезненных ожогов. Сейчас она чувствовала этот жар в каждой клеточке тела, ощущала, как проспавшая магия поднималась и набирала силу.

Теперь была очередь Эйдена и Норда недоуменно замолчать. Они нахмуренно переглянулись и одновременно спросили: