В своей хижине Шантара вооружилась нитками и тканями и, сняв с Эданы мерки, приступила к швейному творчеству. Тей, помогая маме, постоянно приносил ей то ножницы, то разные по размеру иголки, то бусины из жемчуга. Эдана внимательно следила за каждым их действием.

Вскоре платье было готово, и девочка кружилась перед зеркалом, смотря, как оно переливается перламутром. Шантара присела перед ней, чтобы поправить складки юбки, и ее взгляд случайно упал на предплечья Эданы. Зеленые глаза недоуменно расширились. Эдана заметила это и быстро спрятала руки за спину.

– Можно посмотреть? – успокаивающим голосом спросила Шантара.

Эдана в нерешительности сначала даже не поднимала голову, но потом протянула ей обе руки. Шантара нежно провела пальцами по детской коже.

– Откуда у тебя столько ожогов?

Эдана покачала головой, наотрез отказалась отвечать.

– Ладно, давай-ка причешем тебя, а? – решила перевести тему девушка, видя, что обычно общительный ребенок притих и замкнулся. – Кто делал тебе этот «чудесный» хвостик?

– Дядя Норд. Никто из них не умеет плести косы, – захихикала девочка.

– Тебе повезло. Я умею.

– А можно мне такой же пучок, как у вас?

– Конечно!

***

С наступлением сумерек в Чарующей Лагуне проснулся первый черт. Он то вылезал из воды и скользил по ее поверхности на четвереньках, делая длинные скачки, то снова нырял, боясь последних лучей солнца, но уже жаждал напасть.

Он представлял собой человекоподобное существо, покрытое черной чешуей и обросшее жуткими коралловыми наростами; с размытыми, кривыми чертами лица. На толстой шее трепыхались омерзительные жабры. По рыхлому телу росли плавники, плохо развитым ногам помогал передвигаться хвост, словно у огромной ящерицы. На нечисти пузырилась темная слизь. Стекая, она пачкала воду.

Эдана, увидев его, закрыла себе глаза ладонями Эйдена и Норда, которых до этого держала за руки.

– Уведите, пожалуйста, детей, – скомандовала Шантара, обняв на прощание сына, и кто-то из прислужников повел их за собой.

– Не переживай, все будет хорошо, – сказал Эйден, когда девочка обернулась.

– Куда их уводят? – спросил Норд.

– Подальше в город, куда черти не добираются, – Шантара проводила детей взглядом и обернулась к Норду. – Почему у Эданы руки в ожогах?

Ни Норд, ни Эйден не ожидали услышать такой вопрос. Они удивленно изогнули брови.

– Она не рассказывает. Вообще никому. Сразу замыкается. Мы так и не знаем, обижают ли ее сверстники или она просто обожглась, но где и когда, а главное – как, чтобы так повредить кожу, непонятно. Иногда она просыпается от кошмаров, но, увы, не говорит, что снилось. Я предполагаю, что сны связаны с тем же, как она получила эти самые ожоги.

– Вот как, – грустно вздохнула девушка, и ее слова утонули в шуме воды, в которой барахталась нечисть.

– Простите меня за бестактность, но где отец Тея?

– Черти, – Шантара прикрыла глаза, между бровями пролегла печальная морщинка. – Они утащили его под воду. В тот момент, когда я видела его в последний раз, поняла, что мы не справляемся с этой нечистью. Я не справляюсь. С тех пор, как я сказала сыну, что папа больше не с нами, он почти перестал разговаривать.

– Соболезную.

Она поудобнее перехватила арбалет.

– Давайте просто уничтожим этих тварей.

На окраине города собралась толпа, готовящаяся к очередной схватке. Солнце скрылось за горизонтом, небо потемнело, и из воды повылезали другие такие же монстры. Они немедля ринулись в атаку.

Люди зарядили арбалеты и выстрелили сотнями стрел, наконечники которых вспыхивали, как только нажимался спусковой крючок. Руки Эйдена обдало пламенем. Он скользнул пальцем по лезвию меча, и синие языки огня тут же обвили оружие. Норд разрубил на несколько частей черта, нависшего над ним. Его ошметки вмиг сгорели и растеклись черными масляными кругами на лазурной воде. Закончив с одним, парень кинулся на другого.