Под его руками он расслабился, но не отрывал от птицы красных глаз. Веки чуть дрогнули, и ворон, истошно каркая, захлопал крыльями, удаляясь все дальше от корабля. Норд присмотрелся: от него исходил дымок. Эйден подпалил ему хвост.

Норд вытер со лба пот и тяжело вздохнул.

– Если это доберется до сердца… – Эйден ткнул пальцем в черные костяшки.

– Отрежем мне руку до того, как оно доберется до сердца, – отчеканил Норд и встретился с шокированным лицом Эйдена. – Не волнуйся, я сам ее отрублю. Своим же мечом.

– Ты… ты если еще что-то умное придумаешь, не забудь поделиться этим со мной!

– Если ты, феникс, не можешь это убрать, то вряд ли кто-то или что-то сможет. А я не буду ходить со следами Тьмы на теле, как помеченная псина! – Норд гордо задрал подбородок и натянул перчатку.

Эйден открыл рот, чтобы снова поспорить, но Норд махнул перед ним ладонью.

– Тс! Все. Я иду спать. Ты либо со мной, либо я закрываю каюту, и ты ночуешь сегодня здесь, под открытым небом.

Эйден тихо взбесился за его спиной. Сомкнул челюсти до боли, чтобы не издать ни звука. Сжатые до белых костяшек кулаки обдало пламенем. Вихрь огня окутал его с ног до головы и растворился в воздухе грибовидным облаком. Стоило Норду хмуро обернуться, Эйден молниеносно убрал руки за спину, выпрямился и широко улыбнулся, отводя глаза то в одну сторону, то в другую, мол, ничего не делал, ни в чем не виноват.

– Иду-иду.

– Значит, мы ищем Ледяное озеро? То самое? Из легенд и сказаний? Мосс уверен, что оно существует? – Колдер, шагая по глубокому снегу, заваливал Брук вопросами, пока волки шли впереди, вынюхивая большими мокрыми носами возможные опасности.

– Да, да и да, – отвечала Брук, смотря вверх на раскинутые кроны сосен, смыкающиеся между собой так плотно, что не было видно голубого неба.

«Удастся ли нам не повстречаться с разбойниками?»

Это люди, которых изгнали из Олдвина за различные преступления, будь то кража, причинение вреда человеку или животному или воцарение хаоса на улицах города. Их выселяли в Темный лес, далеко за пределы Олдвина, куда часто захаживали снежные твари. Теперь разбойникам приходилось выживать самостоятельно, пытаться защищать себя и не замерзнуть от зимней стужи. Однажды, чтобы поживиться, разбойники проникли в Олдвин, но потерпели неудачу: Лорд зимы заморозил до смерти нескольких из них. И с тех пор они орудовали только в Темном лесу, нападали и обворовывали любого, кто случайно забредал в него или просто проходил мимо лесной окраины.

– Неужели мы будем первыми за долгие столетия, кто дойдет до озера? Если, конечно, это все не выдумки или если мы не умрем по пути от снежных тварей…

Брук уже не слушала друга, она внимательно всматривалась в изменившееся поведение волков.

«Что-то происходит».

Хью обнажил клыки, морща нос. Элиза тоже оскалилась.

– Чш, – шикнула на Колдера Брук, и тот замолчал. – Похоже, мы больше не одни.

Брук и Колдер достали луки. Парень, постоянно оглядываясь, вставил стрелу и натянул тетиву. Стояла гнетущая тишина: ни шороха, ни скрипа, ни единого движения. Но с ветвей упала толстая сеть с привязанными к ней каменными утяжелителями. Прямо на Хью.

– О нет! – выдохнула Брук.

С деревьев начали спускаться разбойники с присущим им визгом и кличем. Оказывается, они слились с кронами сосен маскировочным одеянием, и увидеть их было невозможно.

– Брук, надо бежать. Если побежим сейчас – успеем уйти, – Колдер дернул ее за рукав. – Его уже не спасешь.

– Нет! Это друг! – Брук встала в стойку, натянула тетиву. – Я уйду либо с ним, либо не уйду вообще.

Девушка пустила в ход магию, и, сверкая, между ее пальцами и тетивой образовалась ледяная стрела, острая как игла. Брук выстрелила в голову разбойника, подошедшему с кинжалом к рычащему Хью. Стрела пробила череп, вылетая через глаз, и крупный мужчина, забрызгивая кровью белый снег, свалился с ног. Все разбойники на мгновение затихли и остановились, смотря на мертвого товарища и на незнакомцев.