– Аккуратнее с ребенком! – крикнул ему вслед Норд.

Эдана со смехом опускала руки в поднимающиеся волны. Когда Эйден набирал высоту, дышать становилось все труднее от скорости полета и бьющего в лицо ветра, глаза было больно, но закрыть их она себе не позволяла. Хотелось увидеть как можно больше и запомнить все: корабль внизу, казавшийся игрушечным, необъятную синеву океана и пушок проплывающих мимо облаков.

– Он плачет? – тихо спросил Норд, покосившись на Трента. Мужчина, смотря на летающего Эйдена, всхлипывал, но губы были растянуты в улыбке.

– Просто прослезился, – махнула рукой Шантара. – Слишком тонкая, эмоциональная натура.

В небе прогремел детский визг. Эдана свободно падала, а Эйден подхватывал ее в самый последний момент.

– Она так кричит… Может, боится высоты? Ей страшно? – забеспокоилась Шантара. – Я бы не смогла так играть со своим сыном.

– Поверьте, она ничего не боится, кроме огня. А эти игры далеко не редкость, – посмеялся Норд. – Пока не видят ее родители, он только так с ней и играет.

После небольшой паузы Шантара проговорила.

– А он совсем не такой, как о нем рассказывают.

– Что бы там ни говорили, это все гнилые слова и позорные слухи. Не смейте им верить, – Норд пронзил ее холодным взглядом, и Шантара часто закивала. – Так вы изначально знали о фениксе, верно?

– Конечно. Мы собиратели легенд и историй со всего света, их всех приносит океан. Моряки на торговых судах любят останавливаться у нашей пристани, а мы любим принимать гостей и узнавать новое о мире.

– Красивое название города, – протянул Норд, вспоминая, как оно звучит.

– Благодарю. В честь морской богини Амфитриты, покровительницы моряков.

– Но почему «Затопленный»? – Норд попытался представить, как выглядит город, как живут люди, если повсюду вода.

– Несколько лет назад, когда бушевал океан, одна из волн обрушилась на нас и почти вымыла землю из-под ног. Много чего ушло под воду…

Норд сочувственно взглянул на нее, она улыбнулась ему в ответ.

– Но жить можно, мы не жалуемся! Сами скоро все увидите. Одна проблема – морские черти.

– Они уже столько лет донимают вас?

– Да. Поначалу мы справлялись сами, но сейчас становится все труднее. Страшно наблюдать, как весь город погружается в страх и уныние.

Над головами снова послышался детский смех, и Эйден со свистом пронесся между мачтами.

– Ох, все бы отдал, чтобы так же полетать с ним, – всхлипнул Трент.

День пролетел быстро, и вот небо уже окрасилось оранжевым, а вода бордово-алым.

– Говорят, слышно, как шипит солнце, когда касается океана на линии горизонта, – Эйден словно вспорхнул на бушприт, глядя на медленно закатывающийся солнечный диск. – Но даже я ничего не слышу.

– Болтают попросту, получается, – держась за трос и прижавшись к нему щекой, хмыкнул Норд. – Нужно было раньше отправиться странствовать по миру, как мы и планировали. Ты кажешься одухотворенным, счастливым… А все бурчал, что тебе и так нормально.

Эйден вопросительно посмотрел на него сверху вниз и спрыгнул с бушприта, оказавшись около Норда.

– Нашли бы отколовшуюся часть Вандреса, – мечтательно продолжил парень.

– Мне было нормально, потому что все, что мне нужно, находилось рядом со мной. И мне не требовалось куда-то плыть, лететь или бежать, чтобы быть счастливым.

Он взял его за помеченную Тьмой руку и снял перчатку. Янтарные глаза вмиг стали алыми, брови взлетели высоко на лоб. Черные пятна растеклись до самых костяшек.

– Так эта дрянь еще и распространяется!

Откуда-то сверху донесся хриплый крик. Подняв головы, они увидели сидящего на мачте огромного ворона.

– Нет! – Норд положил обе руки на напряженные плечи и больно сжал. Он заметил, как тело феникса напружинилось, готовое взлететь, как вокруг запястий защелкали искры. – Обрушишь мачту или спалишь корабль, мы вообще никуда не доплывем. На борту ребенок, не кипятись!