Софа развернулась, вышла из беседки и зашагала, не оборачиваясь по садовой дорожке в сторону дома, попутно коря себя за то, что наговорила всяких глупостей. Конечно, позже, она будет прокручивать этот диалог у себя в голове и придумывать все новые и новые колкие и остроумные ответы, какими она могла бы закидать Романа, не застань он ее врасплох.

И, конечно, у себя в голове она не стояла как колода и не блеяла, а Роман не ходил вокруг нее как хищник. В своем воображении Софа едко ему парировала, а Роман выглядел смущенным и пораженным уровнем ее интеллекта и красотой одновременно. Да, именно так и было бы.

Софа мотнула головой, отгоняя от себя рой дурацких мыслей, поднялась по лестнице на веранду и села за стол, присоединившись к завтракающему Льву Григорьевичу. Мать сидела напротив с чашечкой кофе и что–то записывала в небольшом блокноте, по всей видимости это был список продуктов.

Софа тут же ярко представила, что мать записывает в блокнотик различные жестокие способы убийства Романа, как отмщение за испытанный дочерью позор в беседке. На душе сразу стало намного веселее. Софа, пожелав Льву Григорьевичу приятного аппетита, отхлебнула из чашки ароматный кофе и укусила за бок пышную булку с вишней. Роман–зазнайка за завтраком так и не появился.

Софа бодро шла к воротам резиденции. Утро плавно переходило в день, воздух уже прогрелся и пространство вокруг наполнилось жужжанием пчел, стрекотанием кузнечиков, и всеми теми приятными звуками, которые обычно сопровождают прекрасный летний денёк.

Недалеко от ворот стоял автомобиль, на дверку которого опирался довольно молодой мужчина. Видимо, водитель Льва Григорьевича, верно подметила про себя Софа. Своей слишком аккуратно выбритой, как по линейке, бородкой он походил на какого–то не слишком популярного турецкого певца или мафиози из проходного боевичка.

Парень стоял, сложив руки на груди, и насвистывал какую–то веселую мелодию себе под нос. Увидев Софию, он приспустил солнцезащитные очки и подмигнул ей. Софа внутренне закатила глаза, вздернула подбородок и прошла мимо, покидая территорию резиденции.

Прогулявшись пешком пару километров, она зашла в местный магазинчик, расположенный недалеко от своего дома, купила к чаю сладостей, спустилась вниз по улице к дому тёти Зины и, толкнув калитку, постучалась в дверь. Ей открыла Полина, которая при виде Софии взвизгнула и бросилась ей на шею.

Сейчас Полина редко приезжала в дом своей тети, так как постоянно работала и жила в городе. Но ради Софии она могла вырваться с работы, чтобы провести с ней несколько летних дней за городом. После они могли месяцами не видеться, но почти каждый вечер созванивались или обменивались сообщениями, болтая о прошедшем дне и всяких пустяках.

Они выпили по чашке чая с тётей Зиной, поболтали о том о сём, и прихватив пару больших махровых пледов, пошли к озеру, попутно рассказывая друг другу накопившиеся за несколько дней новости, то и дело прыская от смеха и оживленно жестикулируя.

Озеро находилось не слишком далеко и было довольно популярным местом для местных жителей и особенно для молодежи. Окруженное деревьями и кустарниками, оно было не очень большим, но на его пологом песчаном берегу могло разместиться сразу несколько больших компаний и друг другу не мешать.

Сегодня днём на озере было безлюдно. Только где–то вдалеке, на другой стороне озера, у кромки воды сидела женщина с малышом в панамке. Озеро сверкало в лучах солнца, легкий ветерок создавал рябь на поверхности, и оно переливалось, отражая голубое небо.

Девушки разложили на песке пледы и, скинув обувь, растянулись на них во весь рост. Купаться они не планировали, хотелось погреться на солнышке и побродить босиком по берегу, зайдя в воду по щиколотку. Полина без умолку болтала, рассказывая о смешных и нелепых случаях в магазине одежды, в котором она работала весь прошедший год.