София к своим двадцати трём годам превратилась в яркую, как факел в ночи, женщину, свет которой манил к себе не только таинственных путников, но и всякий сброд, типа подвыпивших бездомных и хулиганов. Поэтому, когда София, гуляя по городу в одиночестве и забывая о времени, возвращалась в общежитие, не раз пользовалась навыками, обретенными в марафонах.

Летняя резиденция Льва Григорьевича, где много лет работала ее мать практически не изменилась. Только деревья казались ниже, или это она, София, сильно изменилась с тех пор.

Попасть во двор особняка, с зелеными живописными лужайками и клумбами, можно было через двустворчатые резные ворота, откуда открывался вид на всё строение. Софии хватило одного беглого взгляда, чтобы определить архитектурный стиль здания. Четкость и симметричность линий, изящество отделки – классицизм прослеживался во всем экстерьере.

Двухэтажный дом вызывал необычные ассоциации с миром со своей историей, законами и тайнами.

Главный вход находился в центре здания. Массивная деревянная дверь вела в просторный холл, светлый и воздушный. София последовала за матерью далее, попутно рассматривая внутреннее убранство, словно была здесь в первый раз.

Влияние классического стиля прослеживалось и здесь, но тем не менее, значительная часть интерьеров дома была оформлена в соответствии с веяниями модернизма. Высокие своды, изящные линии, дерево, стекло, металл – все смотрелось очень органично, не смотря на соседство стилей.

Повернув за угол, София с матерью вошли в просторный рабочий кабинет, выдержанный в коричневых тонах. Открытые деревянные шкафы с книгами, массивные кресла и большой рабочий стол, за которым сидел сухощавый, рано поседевший мужчина. Увидев Ольгу Ивановну и Софию, он встал, сняв очки.

Ольга Ивановна поздоровалась с хозяином дома и взглядом позвала Софию, которая остановилась позади нее.

– Доброе утро, Ольга Ивановна! – приветствовал в ответ Лев Григорьевич. – Как говорится, утро – важное время суток, потому что то, как вы проводите утро, часто может сказать вам, какой у вас будет день. А день, по всей видимости, у нас будет прекрасным, потому что вижу, что вы сегодня не одна.

Он улыбнулся открытой улыбкой, и Софии показалось, что он сразу стал гораздо моложе, чем казался при первом взгляде сейчас, спустя столько лет. Его приятное лицо обрамляла аккуратно подстриженная бородка. Темные мудрые глаза лучились добротой и теплом.

– Здравствуйте, Лев Григорьевич! – немного смущенно сказала София. Ей внезапно захотелось спрятаться за спину матери, как в далеком детстве. Но она тут же взяла себя в руки, вежливо улыбнулась и протянула руку хозяину дома. – София. Если помните. Скорее всего помните. Наверное, меня не так легко забыть, если учесть, сколько проблем я доставляла матери на работе. Ну не то, чтобы проблем, а так, беспокойств. И не то, чтобы матери, а скорее…

Лев Григорьевич искренне рассмеялся и пожал руку Софии. Тут мать решила перевести разговор в другое русло и переключилась в рабочий режим.

– Лев Григорьевич, через двадцать минут подам завтрак на веранду.

Она развернулась и снова показала взглядом Софии следовать за ней.

– София, не присоединитесь ли вы сегодня к нам за завтраком? Я был бы очень рад. Хотелось бы послушать о годах в университете ваших дальнейших планах. М?

Лев Григорьевич снова тепло улыбнулся, и София вопросительно взглянула на мать. Та с легкой улыбкой кивнула головой и поспешила на кухню.

София тем временем решила прогуляться по саду, где она провела довольно много времени в своих детских играх и проказах. Она вышла на просторную веранду и спустилась по лестнице.