Мария вынула из щели руку и стала дышать на нее, пытаясь отогреть. Потом еще раз посмотрела по сторонам, взяла сумочку и достала замотанный в тряпицу бесформенный золотой слиток. Размотала и на секунду замерла. «Как же я сразу не догадалась его спрятать без сумки!» – хлопнула она себя ладонью по лбу и просунула слиток в узкую щель. Это была предпоследняя часть той самой силы демона, которую пятьдесят с лишним лет назад Мария смогла отнять у Огнивы, а после – изгнать ее в преисподнюю. Еще две части Мария спрятала в стене подвала церквушки в Лианозово. Остался один маленький кусочек проклятого золота. Тогда она еще не решила, что с ним делать, и оставила у себя.

Просунув демоническую ношу как можно дальше, она постаралась запихнуть ее под плиту, но слиток постоянно за что-то цеплялся, и это ужасно раздражало уставшую и окоченевшую Марию.

Наконец-то у нее все получилось, проклятое золото спрятано, сверху накрыто мелко исписанным листом бумаги и сумкой. Мария, несмотря на возраст, ловко встала на ноги, на лице ее играла легкая ухмылка.

– Теперь никто не найдет, даже она, – с облегчением выдохнула старушка.

Замерзшими руками, на которые Мария уже не обращала внимания, она нагребла снег между плит, чтобы скрыть тайник, поднялась и пошла к подъему из досок. Возле замерзшего настила она остановилась в растерянности: подняться без посторонней помощи казалось нереальным, но стоило все же попробовать.

Встав на колени, она сделала несколько тщетных попыток вползти наверх. В очередной раз беспомощно скатившись по доскам, она поискала глазами предметы, которые помогли бы помочь ей выбраться из ловушки. Ничего не было.

Как бы Мария ни уговаривала себя, продолжая попытки выбраться из котлована, она все с большей ясностью понимала: если не позвать на помощь, можно замерзнуть насмерть. Она закричала в надежде, что в такое тихое утро ее услышит сторож. Оттуда, где находилась Мария, можно было разглядеть окно его будки, и женщина видела, что крики ее не производят должного эффекта – сторож по-прежнему спал. Тогда она набрала полную грудь ледяного воздуха и закричала из последних сил. Все напрасно. Неужели ей придется так и замерзнуть здесь, на стройке, после удачно завершенного такого трудного предприятия?!

Мысли Марии работали с сумасшедшей скоростью, пока тело сковывал беспощадный холод. Она уже не чувствовала рук и ног. Решение разбить окно в сторожке чем-нибудь тяжелым пришло само собой. Было удивительно, как она сразу до этого не додумалась. На бетонных плитах валялся увесистый осколок кирпича, но добросить его до сторожки оказалось не так-то просто. Кирпич был тяжеловат для дряхлой и обессиленной Марии, и его не удалось подкинуть достаточно высоко. Тогда она поискала камни поменьше, и после нескольких неудачных попыток ей удалось найти подходящий.

Сосредоточившись, она собрала уже даже не силы, а остатки отчаяния и швырнула его в бытовку. Бросок получился слабым, но все же камень долетел до окна и со звоном отскочил на землю. Стекло не разбилось, но звон разбудил сторожа, который вскочил на ноги. Взгляд его был ошарашенным и испуганным. Когда до мужчины дошло, где он находится, он немного успокоился и сделал несколько глотков из носика металлического чайника, который стоял на тумбочке в углу. Пока сторож жадно пил воду, боковым зрением он заметил движение за окном. Отставив чайник и вглядевшись в темноту, он различил маленькую фигурку старушки на самом дне котлована, которая махала ему руками. Сторож протер глаза и, убедившись, что ему это не мерещится, быстро накинул телогрейку, нахлобучил шапку-ушанку и выбежал из своей будки.