Я с досадой посмотрела на небо. Только бы дождь не ливанул. При всей моей любви к осадкам, из этого места под дождем на переднеприводной малолитражке я просто не выберусь — завязну в грязи.

Мысленно попрощавшись со своими новыми серыми замшевыми туфлями, я пошла дальше, пытаясь разглядеть номера на покосившихся стенах строений. Естественно, как это всегда бывает, с половины номера уже отвались, а на второй — просто проржавели и облезли.

Темнело стремительно.

Я почувствовала укол паники, что сейчас совсем заблужусь в темноте и не найду дорогу к машине. Решив посветить себе под ноги фонариком, я полезла в карман в поисках телефона.

— Идиотка! — вслух обругала себя, чуть не расплакавшись от досады, когда пальцы схватили только воздух. Ну конечно, я же бросила телефон на заднее сиденье! — Идиотка! Тупица!

Я остановилась на месте, выпрямив спину, руки по швам, ладони сжаты в кулаки, и попробовала несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы не поддаться панике и не начать истерить.

Немного помогло, я задышала ровнее и попробовала осмотреться. И приспичило же бабульке упираться в свой домик в таком богом забытом месте. Я бы умерла от страха, если бы жила одна в подобной глуши. Сайлент-Хилл какой-то.

Небо разрезала молния, после чего раздался раскат грома.

— Мамочки! — взвизгнула я и, не будь на моих ногах высоченных каблуков, непременно бросилась бы наутек. Так же я просто заковыляла быстрее.

Но и на моей улице бывают праздники: через пять минут паники и дважды подвернутой ноги я увидела, что в одном из домиков горит свет.

Аллилуйя! Не помню уже, когда в последний раз так чему-то радовалась. Даже боль в ногах отступила, и я с новыми силами бросилась к домику. В небе снова громыхнуло.

Кое-как забравшись на прогнившее крыльцо, я отчаянно забарабанила в дверь, боясь, что гром заглушит мой стук.

Меня услышали. Внутри что-то стукнуло, упало, загремело, а потом раздался недовольный старческий голос:

— Кого несет?

Кого-кого, дуру одну наивную, которая чертовски хочет повышения...

— Компания «Лосев-Строй», — как можно более четко и уверенно ответила я, собрав воедино крупицы самообладания. — Меня зовут Изольда. Могу я с вами поговорить?

За дверью не было слышно ни звука, видимо, старушка задумалась.

Снова сверкнула молния, и с неба полетели первые капли начинающегося ливня.

— Пожалуйста! — уже взмолилась я, позабыв о всякой респектабельности.

— Ох уж эта молодежь, — послышалось в ответ. Стукнул засов, и дверь распахнулась.

Я зажмурилась от яркого света, и, невольно прикрыв глаза рукой, чуть подалась назад. После чего попала каблуком в щель между прогнивших досок, и отчаянно замахала руками, чувствуя, что теряю равновесие и вот-вот упаду с крыльца спиной вперед.

— Ох уж эта молодежь, — на сей раз эта фраза прозвучала уже с каким-то остервенением. Сухая ладонь крепко сжала мое плечо и втолкнула в дом.

Каблук остался в крыльце.

Чертовски хотелось выругаться, но я сдержалась. В этот момент даже больше, чем злость на саму себя, меня переполнял стыд. Явилась - не запылилась выгонять старушку из принадлежащей ей по закону недвижимости, заблудилась, перепачкалась, чуть не переломала себе ноги, нагло ворвалась в чужой дом, так еще и заставила бедную хозяйку себя спасать.

— Простите, ради бога, — промямлила я, опустив глаза и отчаянно пытаясь сморгнуть выступившие от досады слезы. — Я…

— Потом покаешься, — раздалось в ответ, и меня бесцеремонно толкнули в спину. — Проходи давай. Чая дам, околела небось.

Я послушно сбросила свою бесповоротно испорченную обувь и позволила себя вытолкать в другое чуть менее ярко освещенное помещение, оказавшееся кухней.