Кухонька была маленькой, но очень аккуратной. Шторки с ромашками, на подоконнике — цветы в горшках, маленький стол, такая же миниатюрная плита, над ней — подходящего размера шкаф.

— Садись!

Меня практически силой усадили на трехногий табурет. Сама женщина взяла чайник и завозилась у плиты.

Теперь я наконец смогла рассмотреть хозяйку жилища. Она была маленькой чуть сгорбленной старушкой, по размеру идеально подходившей к этому помещению. Одета пожилая женщина была в синее шерстяное платье почти до пят, на голове — ярко-красный платок, из-под которого выбивались непослушные седые пряди. Хозяйка выглядела очень опрятной и ухоженной и для своего возраста, и для того места обитания, за которое держалась.

— Как, гришь, тебя зовут? — Старушка повернулась ко мне с кружкой в руках.

— Изольда, — ответила я и почему-то покраснела.

— Нина Ивановна, — представилась та в ответ. — На вот, держи. — Она поставила передо мной чашку, из которой валил пар. — Пей, ромашковый.

— Спасибо, — поблагодарила я, обхватив кружку озябшими пальцами. — Мне бы хотелось еще раз извиниться за то, что ворвалась так бестактно.

— Молодежь нынче этим самым тактом не страдает, — хмыкнула Нина Ивановна и очень бодрой походкой прошествовала к другому табурету.

Двигалась она совсем не как человек в возрасте — походка пружинистая, движения четкие, да и взгляд очень ясный для такого сморщенного, покрытого морщинами лица. Сколько ей, гадала я, восемьдесят? Девяносто?

— Ну, чего отмалчиваешься? — Ясные глаза хозяйки уставились на меня в упор. — Выживать меня приехала?

Я отхлебнула из кружки. Чай действительно оказался ромашковым и вкусным. По телу разлилось тепло, и я немного расслабилась.

— Скажем так, я приехала, чтобы обсудить ваш переезд на выгодных ВАМ условиях, — отчеканила заранее приготовленную фразу. Голос не подвел, все прозвучало как нужно: уверенно и доброжелательно.

Взгляд старушки оставался пристальным и требовательным. Она пожевала губу, а потом выдала:

— Долго фразочку учила?

Я опешила.

— А ты думала, что первая тут? — Хозяйка правильно истолковала мое замешательство. — Много вас у меня уже перебывало. Золотые горы обещали. Так что можешь не стараться. Чай допивай, в себя приходи и проваливай восвояси. Ливень почти закончился.

И правда, я прислушалась: шум дождя за окном начал стихать.

— Может быть, все же рассмотрим несколько вариантов? — не желала я сдаваться. Все-таки проделала такой путь, и уехать ни с чем…

Но старушка только руками развела.

— Милочка, даже не старайся, нервы себе сбережешь. Мне нельзя в город, здесь век доживу, вот и получите все. Детей у меня нет, все государству после смерти перейдет, вот и полакомитесь.

— Но...

— Без но, — в ее голосе появились властные нотки. — Нельзя мне в город.

— Если у вас проблемы со здоровьем, — ляпнула я первое, что пришло на ум, — то в городе много высококвалифицированных специалистов...

Я не договорила, старушка с недюжинной для ее возраста силой громыхнула кулаком по столу.

— Мне. Нельзя. В город! — с расстановкой произнесла она.

Честно говоря, я растерялась. Ждала чего угодно, ну например, дряхленькую сельскую жительницу, привязанную к своему огороду и переживающую, как же она без своих грядочек. Но никак не эту хозяйку непонятного возраста, нагоняющую на меня страх. Прямо мурашки по коже.

— Иди подобру, — старушка встала, уперев руки в бока.

Тон не предусматривал возражений.

Я поднялась на ноги, кивнула, как китайский болванчик, и потопала к выходу, гадая, как теперь передвигаться по грязи, да еще и на одном каблуке.

Хозяйка проводила меня до двери.