– Ты прав, Яросвет, – расплылся в улыбке сотник. – Это – смешно!

– Вольно тебе смеяться, – огрызнулся в ответ побратим Ярослава. – Тебе лишь подошвы угваздало! Убил бы того, кто здесь коров выгуливал!!!

Посмеялись – Ярослав с Жданом жизнерадостно, Яросвет – отирая руки и колени, натужно и зло. Впрочем, вскоре он уже ухмылялся по-старому, выглядел довольным и счастливым жизнью…

– Однако, – сказал, проходя мимо развалин замка. – Сурово император со своими закатниками обходится! От замка лишь основание. Ни стен, ни башен.

– Говорят, там никого не погребли, – покачав головой, сообщил новость Ждан. – Говорят, император запретил. Лично!

– Суровый мужик! – ухмыльнулся Ярослав. – Даже чересчур… Воев не хватает, а мужиков – десятками вешает!

За разговорами нашли подходящее место – на бережку рукотворного, не загаженного войском прудика, под раскидистой ветлой. Или ивой. Главное, что несмотря на жаркое Коло, под деревом было уютно и даже прохладно. Свежо от воды…

Устроились поудобнее, накрыли разложенный вместо скатерти плащ Ярослава.

– Только смотрите, не попачкайте, – сурово предупредил сотник. – Руки вырву!

Увы, толком перекусить не удалось. И ведь уже и пиво разлили в заранее припасённые обначи, и мясо нарезали толстыми, в палец толщиной ломтями…

– Эй, Ярослав! – раздался рык шагов этак с десяти. – Слышь ты, мерзавец!

Ярослав, подавившись мясом, медленно обернулся и встал. Рука его нащупала прислонённую к стволу секиру.

– Яробуй! – удивлённо заорал Яросвет, вставая и из-под руки всматриваясь и чая ошибиться. – Ты ли это?

Княжеский витязь, рослый и свирепый, решительно шагнул вперёд и теперь его и Ярослава разделяло всего несколько шагов. Таких коротких, когда в душе бушует ярость…

– Я! – ответил Яробуй, обнажая свой меч. – Брат оскорблённой и униженной сестры! Что ты сделал с Тиллой, подлец?!

– Яробуй, я могу простить тебе одно неосторожное слово… даже два! – с угрозой сказал Ярослав. – Но не требуй, чтобы простил десять!

– Ты?! Меня?! Прощать?! – витязь расхохотался, люто сверкая голубыми глазами. – Выходи, смерд! Выходи на бой!

– Никто и никогда не называл меня смердом! – почернел лицом Ярослав. – У меня не меньше колен предков-воинов, чем у тебя… холоп!

– А!!! – взвыл Яробуй, разогревая свой гнев. И бросился вперёд. Впрочем, бросился – слишком громко сказано. Опытный воин, он шёл быстро, но глаз с соперника не спускал. И кстати, гнев его отчасти был показным, ненастоящим.

Ярослав немедленно шагнул к нему навстречу и секира встретила меч в самом зените. Клинок взвизгнул, ударившись о окованное медью топорище и, соскабливая верхний её слой, пополз вниз. К левой руке сотника…

– Ярослав! – заорал встревоженный Ждан. – Пальцы, береги пальцы!

– Не учи монаха молиться! – Торингской поговоркой ответил Ярослав. Сделал один короткий шаг в сторону, одновременно убирая левую руку и роняя вдоль тела правую. Меч у Яробуя вывернуло из руки и он удержал его в самый последний момент. Отпрыгнул, хищно оскалив зубы, крутанул кистью клинок… И с коротким воплем обрушился на спину, зацепившись пяткой за валежину.

Ярослав и не думал добивать, наоборот – отступил на шаг, по прежнему держа секиру вдоль ноги, прокомментировал с издевкой:

– Выродились витязи у нас. Так легко поймать!.. Тьфу, а не витязь!

Яробуй оказался на ногах раньше, чем Ярослав закончил. Озверевший от унижения, хмельной от злости, с безжалостным блеском в глазах:

– Продолжим?…

– А как же! – ухмыльнулся Ярослав. – Или ты думаешь – притворился слабым, сверзился, и я удовлетворён?

– Ты – подлец! Воспользовался глупостью и наивностью девки! Мало тебе Умилы?!