Сама загнала эту занозу в свое сердце. Теперь каждое воспоминание о Егоре отдается болью. Ну и пусть. Главное, что в память о себе она оставила ему радость. Светлую и не иллюзорную, которую можно обнять и взять на руки. Самое лучшее, что могла, то и отдала.

Пусть будет счастлив.

***

Проснувшись ранним утром в субботу, Ксюша интуитивно почувствовала: что-то не так. Какая-то тревога лежала на сердце, висела в воздухе. И чутье не подвело. Ближе к обеду на столе завибрировал смартфон, уведомляя о сообщении. Ксюша открыла текст и похолодела.

– Только этого не хватало, – простонала она обреченно.

– Что такое? – повернулась к ней Регина, отставив пузырек с лаком.

– Господи, я думала, он угомонился… Ну все, теперь конец всему.

– Да что случилось-то?

– Бывший едет.

Регина так и застыла с удивленно поднятыми бровями. Она как никто другой знала всю историю их отношений. От начала и до конца. Вернее, конца-то и нет.

– Скажи, что я ослышалась. Пожалуйста, – выдавила она.

Ксюша отрицательно помотала головой и протянула ей телефон. Регина подъехала к ней на стуле и прочитала.

«Как посмела ребенка увезти, тварь? Жди, я еду».

– Ну все, начнется нервотрепка, - Регина закрыла рукой лицо. – Готовься. Он и здесь житья тебе не даст. Интересно, один едет или с кралей своей?

– Не знаю и знать не хочу.

Регина встала и заходила по комнате кругами.

– Можно я выскажусь? – остановившись на мгновение, спросила она. – Ты должна что-то сделать, Ксюша. Как-то закончить эту тягомотину. Сколько он будет портить тебе жизнь? Изменил, бросил тебя с маленькой дочкой, искренне считает свои жалкие пять тысяч аликов достижением, своему слову не хозяин – сам дал, сам обратно взял. Тьфу! – она стукнула ладонью по столу. – Но больше всего меня поражает, что он искренне верит, что Аленке с ним и его кралей жить будет лучше, чем с родной матерью. Развалил две семьи и по соседству жил, тебе глаза мозолил с ней и душу рвал. А теперь сюда намылился, гад! Сто лет назад развелись, а он продолжает ломать тебе жизнь и ставить условия.

Ксюша слушала молча. В голове калейдоскопом проносились встречи и разговоры с бывшем мужем, и как ни пыталась их отогнать, они становились все ярче и отчетливей.

Игорь открывает дверь своими ключами. Ксюша спешит к нему, прижимая плачущего ребенка к груди, но замирает посреди коридора, когда видит рядом с мужем чужую женщину. Высокую, очень худую, с темным каре, в платье и несуразных кроссовках, которые она неторопливо снимает и по-хозяйски кладет на полку с обувью.

– А у тебя уютно, – произносит девица, бесцеремонно оглядывая коридор и делая вид, будто не замечает ее.

– А то! – довольно ухмыляется муж.

– Игорь, кто эта женщина? – недоуменно спрашивает Ксюша, когда дочка наконец замолкает. – Что она делает у нас дома?

– А это что за моль? – морщит носик незваная гостья. Игорь наконец поднимает глаза и растягивает губы в нелепой улыбке.

– Ксень, это… В общем, это моя «лю».

– «Лю»?

– Да, «лю». От слова «люблю», – объясняет ей, как несмышленому ребенку.

Ксюша чувствует, как темнеет в глазах. Уносит дочку в комнату, кладет в кроватку, потом возвращается в коридор. Игорь как ни в чем не бывало продолжает стоять и ворковать о чем-то с девицей. А та весело смеется, ничуть не смущаясь тем фактом, что находится в чужой квартире и ее только что представили в качестве любовницы. Даже гордится как будто.

Проглотив тугой ком, Ксюша наконец находит слова:

– Как это понимать?! Два месяца назад у нас родилась дочь, а ты уже нашел любовницу? И вот так приходишь и говоришь мне об этом? Приводишь ее домой?