Пожалуй, наиболее острая тема при обсуждении проблем капиталистической системы – это продолжающийся рост неравенства доходов и распределения общественного богатства внутри нее. Критика капитализма за усиление неравенства и социального расслоения звучит на протяжении уже двух веков. И это не удивительно, поскольку именно неравенство в распределении экономического продукта самым наглядным образом демонстрирует перенос внутренних экономических законов капитализма на социальную жизнь общества. Кроме того, неравенство указывает на степень экономической концентрации и, следовательно, экономической власти, сосредоточенной в руках ограниченного круга субъектов. Для нас особенно интересно, что иерархическая природа экономической концентрации и порождаемой ею власти не могут избежать конфликта с растущей тенденцией к сетевой самоорганизации.

В данном случае понятие капиталистического класса, которым оперирует традиционный марксизм, будет оставлено за скобками анализа. По многим параметрам оно уже не соответствует современной социальной реальности и может исказить результаты. Это, разумеется, отнюдь не исключает факта неравномерности распределения. Более того, степень неравенства доходов и неравномерности распределения общественных богатств может оказаться тем индикатором, который отражает глубинные процессы в органической структуре капитализма. Если эта степень достаточно высока, она может быть предвестником качественных изменений системы.

Два основных показателя неравенства, традиционно используемых в экономической науке, – это неравномерность распределения доходов между наиболее богатыми и бедными группами населения, а также неравномерность доли национального богатства или капитала, принадлежащей этим группам. Благодаря обширной исследовательской работе, проведенной французским экономистом Тома Пикетти и его коллегами, сегодня доступны исторические данные об уровне распределения доходов и совокупного богатства в большом количестве стран за столетний период. Изучение этих данных позволяет выявить долгосрочные тренды, проявляющиеся в капиталистической системе через изменение соотношения доходов и богатства, труда и капитала.

На протяжении последнего столетия неравенство доходов претерпело эволюцию от крайне высокого уровня в начале XX века до умеренных значений в середине 70-х годов, а затем опять до максимального уровня вековой давности. Наиболее красноречиво этот процесс иллюстрирует доля от общего объема доходов, приходящаяся на 1% людей, получающих наиболее высокие доходы. На Графике 2 приведены данные по пяти странам, отражающие этот индикатор (выбор стран обусловлен наличием достаточного объема статистических данных для долгосрочного анализа).

График демонстрирует, что во всех странах в начале XX века на 1% наиболее состоятельных жителей ежегодно приходилось около 20% от общего объема доходов. Напомним, что такой уровень распределения доходов был характерен для расцвета индустриального капитализма, когда уровень неравенства и социального антагонизма достиг беспрецедентного накала и привел к целой серии социальных революций в Европе и по всему миру. Данный период отличается исключительно высоким уровнем эксплуатации и социального неравенства. В первой половине столетия происходит процесс постепенного снижения доли наиболее состоятельных граждан в общем объеме национальных доходов. В 70-х годах в западных странах она достигает уровня 6—10%, а в России падает ниже 5%. Такое существенное снижение неравенства в распределении доходов было обусловлено целым рядом политических и экономических факторов. С одной стороны, Октябрьская революция 1917 года (упразднившая частную собственность) и последующее формирование Советского блока привели к сокращению неравенства в распределении доходов внутри социалистических стран. С другой стороны, в странах Запада начался процесс расширения среднего класса, от платежеспособности которого зависел общий рост экономического производства. Капитализму середины века более равномерное распределение доходов оказалось выгодным, причем как с точки зрения роста экономики, так и с точки зрения создания привлекательной социальной альтернативы советской системе.