Примечательно, что такие значительные изменения произошли за достаточно короткий период времени. Этот период совпал с восстановлением мировой экономики после глобального финансового кризиса 2008 года и сопровождался активным использованием так называемых нетрадиционных методов стимулирования экономического роста, в том числе многочисленных программ количественного смягчения. Очевидно, что впрыскивание гигантских объемов ликвидности крупнейшими центральными банками мира должно было привести к росту стоимости самых разных видов активов, но едва ли архитекторы современной монетарной политики представляли, какую странную форму в части перераспределения мирового богатства оно примет. Рост стоимости финансовых инструментов, торгуемых на биржах, и прочих активов, принадлежащих в основном богатым жителям планеты, происходил гораздо быстрее, чем изменение стоимости объектов благосостояния, приходящихся на другие социальные группы. Неравномерность изменения доходов только усилила этот процесс; в итоге динамика социального неравенства начала приобретать эпические масштабы. Однако стоит отметить, что последствия монетарной политики, проводимой в большинстве крупных стран мира, далеко не единственная причина роста неравенства и экономической концентрации. Как уже было упомянуто выше, нарастание неравенства началось задолго до 2008 года и ко времени написания настоящей книги приобрело характер установившегося тренда.

Еще один индикатор, который Пикетти использует наряду с показателями неравенства распределения богатства и доходов, – это коэффициент богатства/доходов, рассчитанный им для длительных исторических периодов27. Данный коэффициент показывает соотношение ежегодного объема всех доходов конкретной страны и накопленного на этот момент национального богатства. Другими словами, это количество лет, необходимое для накопления имеющегося объема национального богатства при сохранении текущего уровня доходов.

Коэффициент богатства/доходов – важнейший показатель относительной значимости капитала в экономическом производстве, своеобразный ключ к анализу капиталистической системы. Чем он выше, тем больше вес концентрированного, накопленного капитала относительно доходов от производительной деятельности всего населения. Какова же историческая картина этого коэффициента? Она во многом тождественна динамике показателей социального неравенства, рассмотренных выше. В начале ХХ столетия в Европе коэффициент был равен 600—700%, то есть национальное богатство соответствовало 6—7 годам национальных доходов (График 4). Затем этот показатель снизился до 200% (2-х лет) в середине века и опять вырос до 500—600% (5—6 лет) в сегодняшнем мире. Похожая, хотя и несколько менее драматичная картина имела место в США и других странах. Условное значение капитала по отношению к производительным доходам в начале XXI века вновь резко увеличилось.

Пикетти объясняет динамику коэффициента богатства/доходов в XX веке следующим образом. Две мировые войны, потрясшие человечество, привели к значительному разрушению физического капитала (уничтожение предприятий, инфраструктуры и пр.) и обесцениванию финансового капитала. Кроме того, на протяжении последующих десятилетий в США и Европе наблюдался общий рост налогового бремени и финансовых ограничений на различные виды активов. В совокупности это привело к снижению общей стоимости частного капитала. Еще один фактор, который приводит Пикетти, – долгосрочные темпы роста доходов (складываются из прироста численности населения и роста уровня реальных доходов). В середине XX века они были намного выше своего среднего исторического уровня и содействовали, с одной стороны, повышению общего объема доходов, а с другой – снижению коэффициента. Перелом в тренде и новый рост коэффициента произошел на рубеже 70-х и 80-х годов. По мнению Пикетти, он был вызван снижением темпа роста доходов, особенно в Европе: «Капитал вернулся, потому что вернулся низкий рост»