Тихонько провернув ключ в замке, вошла в темную прихожую, прокралась в комнату. Альберт спал сном праведника. Сбросив халат, нырнула к нему под одеяло. О, он спит без трусов… Я не оставила ему выбора в поступках. Потом еще раз не оставила выбора. Ночью так же тихо ушла. Пусть думает, что я ему приснилась…

ТАНЬКА

…Вот я и мужняя жена – Козырева Татьяна Валерьевна. К новой фамилии еще предстоит привыкать. Саша меня на руках носит, буквально, и зря мама плакала на регистрации и вообще отговаривала меня от брака – при чем тут его семья, ведь он – сам по себе, отдельная личность, взрослый человек. Какое же это необычное ощущение – принадлежность к другому человеку, чувство, что ты его часть, а он часть тебя…

…Накануне свадьбы Саша, загадочно попросил присесть на диван и закрыть глаза. Закрыла. Он взял мою руку. Что-то холодное коснулось запястья.

– Открывай!

Браслет. С изумрудами.

– С ума сошел! Это же безумно дорого!

– Для любимой жены ничего не жалко, – прошептал он прямо в ухо и подал коробочку.

А в ней – серьги, тоже с изумрудами. Жаль, что дырочек в ушах у меня нет. И от его горячего дыхания, от блеска красивых камушков стало так тепло и радостно, что захотелось плакать.

Я очень переживала – как пройдет свадьба. В основном из-за свидетельницы, от Ленки всего можно ожидать. Напилась тогда в кафе и к Сашке потом приставала, он мне сам рассказал. Я уже и пожалела, что пригласила ее. Так что белое платье на подружке невесты – не самое худшее, а то, что чересчур уж откровенное, – да пусть потешится. Парням понравилось!

Мое-то платье – с выпускного. Хотела купить что-то готовое, но инициативу взяли в свои руки мама с тетей Наташей: всю ночь нашивали блестки на лиф моего выпускного платья, отпороли шлейф, соорудили из него фату. Классно получилось, правда, в груди немного тесновато, но ничего. Украшения, подаренные Сашей, я вытащила из шкатулки перед самой поездкой в загс. Мама про них спросить не успела, а потом, видимо, забыла. На регистрации она всплакнула, тетя Наташа почему-то вместе с нею.