– Располагайтесь. – сказал нам сержант, который привел нас сюда.

Мы с Юркой далеко ходить не стали и прошли прямо по коридору, что напротив входа.

– Здесь не занято? – спросил я у парней, что сидели на табуретках, указывая на два свободных стула.

– Нет. Присаживайтесь. – дружелюбно ответили ребята.

Мы присели с Юркой на табуретки, как остальные парни. Немного оглядевшись, мы начали знакомиться друг с другом. Большинство ребят были местными. Кто-то был из Тобольска, кто-то из Заводоуковска, с Исетска. Многие парни приехали в военкомат не так давно, но были и те, кто жил здесь почти месяц.

– Как месяц? – удивился я.

– Да вот так. – отвечал мне тоболяк. – первые две недели за нами никто не приезжал. Потом мы чем-то траванулись здесь. У многих болели животы. В общем, провалялись еще недельку, переболели, просрались. Вот и месяц набежал.

– Чем же вы тут весь месяц занимались? – не унимался я с расспросами.

– В основном сидим на этих долбанных табуретках. Ложиться на кровати нам запрещают. Три раза в день ходим в столовую. По воскресеньям нам показывают фильм через проектор. А так, ничего особенного.

Позже ребята подсказали нам, чтобы мы убрали свои личные вещи в свободные тумбочки, а то мы так и сидели с ними.

– Только поглядывайте за своими вещами. Тут сержанты вечером по тумбочкам шарятся – уроды.

Мы выбрали с Юркой одну свободную тумбочку, чтобы она была в поле зрения с того места, где мы будем спать.

Мы просидели на табуретках где-то два часа. Затем пришли два сержанта и приказали построиться на улице у крыльца тем, кто, только что, прибыл.

Мы вышли. Нас построили, и повели в соседнее здание. Как оказалось позже, нас повели на очередную медкомиссию. Мы раздевались до трусов и ходили по врачам. Но на этот раз, все было куда быстрее обычного. Я прошел всех специалистов за двадцать минут. Последний врач заинтересовался моими татуировками на левой ноге, после чего сделал пару заметок у себя в документах. Мне объяснили, что в элитные войска с татуировками не берут – не знаю, насколько это правдиво, но в элиту я так и не попал.

После врачей нам разрешили покурить на улице у крылечка. Пока мы не были особо знакомы друг с другом, и каждый держался особняком. Мы с Юркой держались друг друга.

На горизонте замаячил невысокий мужчина в каракулевой шапке, в камуфлированном тулупе с большим голубым воротником, и в синих штанах с красными полосками – лампасами.

– Пацаны, генерал идет! Быстро строиться! – засуетился один из парней.

– Зачем строиться? Заняться не чем, что ли? – спросил я у того суетливого паренька.

– Да ты чего!? Это ж генерал! Нам конец, если не построимся! – наводил суету паренек.

– Ну, не нам, а сержантам, которых нет. А нас строиться еще никто не учил. Да на нас даже формы нет, чего вы забегали?!

Но меня никто не слушал. Под воздействием того ретивого паренька, который сеял смуту, все забегали, не зная, куда и как вставать. А сам парень не растерялся, и начал командовать! Я стоял в сторонке и смотрел за тем, как нелепо получалось у ребят создавать подобие строя. А генерал все приближался.

– Парни, да не гоните вы. Ему вообще на вас плевать! – попытался я, в последний раз, переубедить ребят.

– Ты лучше к нам встань! – крикнул кто-то из строя.

– Без меня. – коротко ответил я, и продолжил курить вместе с Юркой в сторонке.

Когда генерал поравнялся с нами, тот суетливый паренек приложил руку к своей голове (пустой, между прочим – без головного убора), другие же ребята задрали подбородки вверх, и замерли по стойке смирно.

Генерал прошел мимо, даже не взглянув в их сторону. Зато бросил кроткий взгляд на нас с Юркой, но, ничего не сказав, пошел дальше, своей дорогой.