Кульбакино – окраина дорогого моему сердцу Николаева, откуда родом мои мама Анна Михайловна и жена Ирина, города, куда полжизни ездил летом в отпуск. Поезд из Москвы прибывал в Николаев поздно вечером, последнюю остановку перед этим делал на закате солнца в Херсоне, вагоны на две трети пустели – большая часть пассажиров ехала отдыхать на Днепровский лиман или Чёрное море.

Всего-то час после Херсона до Николаева, однако тянулся он всегда томительно долго. Наконец за окном в сумерках, по-южному коротких, появлялись дома Кульбакино, значит, можно выносить вещи в коридор. В советское время лётная часть в Кульбакино была одним из мест распределения выпускников военно-технического авиационного училища (АВАТУ), что находилось в моём тоже родном Ачинске. Кто-то из них осел на Украине. Однажды ехал с таким земляком в Николаев в одном купе. Даже нашли общих знакомых среди преподавателей АВАТУ. Звали мужчину, насколько помню, Юрием. Невысокого роста, плотный, с живыми глазами, в речи проскальзывало сибирское «чё».

– Двадцать пять лет на Украине, но так и не перестроился, – заулыбался, когда я отметил эту особенность его лексикона. – Жена у меня хохлушка, нет-нет, да заворчит: «Шо ты чёкаешь? Выискалась чёкалка на мою голову!» Я в ответ: «А ты чё шокаешь? Тоже мне шокалка!»

И вот на аэродром в Кульбакино упали ракеты.

Я допивал чай, когда позвонила Елена Николаевна. Её поминаю каждое утро, молясь о здравии родных, близких, друзей… На её имени иногда проскальзывает мысль, «надо бы позвонить», и тут же всё забывается до следующего утра. Елене Николаевне за восемьдесят, но голос в трубке по-прежнему энергичный и певучий с неизменным «вот так», которым щедро оснащает речь, расставляя интонационные акценты. Мы обменялись дежурными фразами, а потом она сказала:

– Вот так, не могла вам не позвонить. Услышала о спецоперации на Украине и сразу вспомнила Зину-москвичку, Зинаиду Прохорову, может, её история заинтересует вас. Вот так.

Елена Николаевна открыла для меня тему «русские в Китае». Те, кто строил Китайскую Восточную железную дорогу – КВЖД, кто в двадцатых годах прошлого века бежал в Маньчжурию с частями белой армии, а в тридцатых – от коллективизации. Крестьяне и интеллигенция, казаки и профессиональные военные, священники и монахи. Это был трагический исход русского народа на историческом переломе. Елена Николаевна родилась в Маньчжурии, жила с родителями сначала в Харбине, потом на станции Бухэду, в четырнадцать лет приехала с матерью в Советский Союз. В девяностые годы в Омске образовалось общество харбинцев, Елена Николаевна познакомила меня со своими земляками, «русскими китайцами». Я открыл для себя в немалой степени горькую страницу в многострадальной истории нашего народа. Написал об этом ряд повестей, несколько рассказов. И вот звонок по теме, не связанной с Китаем, она напрямую касалась Украины вчерашней, позавчерашней и сегодняшней.

Передаю рассказ, поведанный Еленой Николаевной. В нём Елену Николаевну буду называть Леной, её подругу Зинаиду – Зиной.

…В то августовское утро Зина на самую малость, минут на пять, опоздала на завод. Прилетела из Москвы утренним рейсом, он задержался, Зина только-только успела добраться домой, оставить чемодан и сразу на работу. Бурно влетела в технологическое бюро механосборочного цеха:

– Здравствуйте! – громко бросила с порога. – Это к чаю! – подняла перед собой полиэтиленовый пакет с московскими конфетами.

Проходя мимо стола Лены, наклонилась и шепнула на ухо: «Уезжаю насовсем в Москву». И приложила палец к губам, мол, тайна, никому ни слова.