– Вот и правильно. Кстати, всё остаётся в силе? Придёте с мамой к нам на ужин?

– Да, конечно. То есть я приду одна. Извини.

– Понятно. Не сможет?

– Ей пришлось взять дополнительную смену.

– Ну что ж… Я следующая.

Действительно. Ведущая уже объявляет номер Райли.

– Как я выгляжу? – спрашивает подруга, оглаживая подол платья.

– Как всегда, лучше всех.

Райли лучезарно улыбается и выпрыгивает на сцену.

Звучит музыка и начинается действо…

Глядя на то, как танцует Райли Уайт, я всегда говорю себе, что обычный человек так танцевать не способен. Но Райли и была необычной. В нашем мире таких, как она, называют двуликими. Или имеющими две жизни. В буквальном смысле у двуликих жизнь, конечно, одна, просто они могут вести две параллельные жизни – человеческую и иную, в зависимости от того, в какого зверя могут оборачиваться. Кто-то выбирает одну жизнь, отказываясь от своей второй ипостаси, как, например, старый Тренчер, который, говорят, давным-давно ушёл в лес и живёт там медведем-отшельником. Зимой спит, летом часами сидит у озера – рыбу ловит. Я видела его лишь однажды, когда шла через лес в санаторий проведать отца. Но большинство двуликих предпочитает человеческий образ жизни, иногда оборачиваясь волком или медведем, чтобы побыть наедине с природой. А некоторые превращают вторую ипостась в профессию: полицейские выслеживают преступников, используя своё обоняние, курьеры доставляют из города в город газеты и посылки, когда в особенно заснеженные зимы транспорт останавливается, спасатели пробираются туда, куда человек по разным причинам добраться не может.

А Райли, танцуя, использует свою «волчью» гибкость и грацию, выделывая такие невообразимые па, что зрители в зале восторженно ахают или замирают в восхищении. Да и внешность всегда играла ей на руку. Высокая, прекрасно сложенная, со смуглой кожей и белыми от природы волосами, она неизменно притягивала мужские взгляды. Рядом с ней я казалась невзрачной простушкой. Да что там, рядом с ней меня не замечали вообще! Раньше я бы закомплексовала, но теперь такое положение вещей играло мне на руку. Не замечают – тем лучше для всех.

И мысли несутся вскачь. Вспоминается и болезненное расставание с Джастином, и проблемы с кольцом, которое никак не желало сниматься, и мучительные сомнения, и сожаление о том, что сделала… Да только когда отец медленно, но верно пошёл на поправку, сожаления отпали сами собой.

Тогда-то Джастин и показал своё истинное лицо. Он преследовал меня, упрашивал вернуться, угрожал даже. Оскорблял. Шантажировал. Рассорил меня с друзьями. Прилюдно обвинил в том, будто я ему изменяла, хотя это было неправдой. Но самое обидное было даже не это, а то, что я, по его словам, была ужасной бездарностью и выскочкой, возомнившей себя звездой. Родителям я, конечно, ни слова плохого о нём не сказала, как не сказала и о визите к ведьме. А когда мама заметила отсутствие на моём пальце кольца, я ответила, что мы с Джастином якобы не сошлись характерами. Она не возражала. Обняла и ласково прошептала, что я ещё очень молода и непременно найду свою вторую половинку, и мои слёзы выглядели тогда вполне естественно.

С тех пор прошёл год, раненое сердце потихоньку заживало, я свыклась с мыслью о том, что всю жизнь проведу в одиночестве. Конечно, со мной будут родители и друзья, музыка и любимая работа, и этого вполне достаточно для счастья.

Зал взрывается аплодисментами, когда Райли замирает в исполненной изящества позе, а парень, сидевший в первом ряду с огромным букетом алых роз, тянется к сцене. Это Тайлер Конвей, он давно подбивает клинья к моей подруге, но она держится кремнем. Не нравится он ей. Как по мне, он совершенно ей не подходит. Тайлер работает в местной пиццерии и со спортом на «вы», что, впрочем, не мешает ему сотрудничать с полицией и волонтёрить в территориальной группе поддержки, призванной следить за порядком во время проведения массовых мероприятий и праздников.