Робкий. Перед первой тренировкой самозадержания на снежном склоне с ледорубом его руки дрожали – Фрол тогда дал ему шоколадку, сказал:

– Не бойся. Это как снежный серфинг. Снег мягче, чем ты думаешь.

И Гена поверил.

Он всегда верил Фролу.

Всегда. Даже когда не понимал, зачем им ночёвка на перевале. Или почему нельзя просто отдохнуть. Или что в этой горе особенного.

Гена был осторожным.

Он проверял всё по списку. Он на лекциях делал пометки. Он знал, сколько газу хватит при минус двадцати. Он один раз сказал:

– Я боюсь не лавин. Я боюсь, что не смогу кого-то спасти.

Фрол тогда хлопнул его по плечу и сказал:

– Зато я тебя точно спасу.

И теперь…

Он под этим снегом.

А Фрол…

Фрол – в безопасности.

С рюкзаком. С газом. С шоколадом.

И с двумя шнурами.

Он сжал кулак до боли.

– Прости, брат. Прости. Я не подумал. Я всё испортил. Если выберусь – найду тебя. Клянусь.

Но для того, чтобы выбраться нужно правильно оценить ситуацию и придумать план действий. Для начала надо обустроится в ледяной пещере для возможности восстановления сил. Вода в его пещере есть. Газовых баллонов, может хватить на месяц. Но Фрол рассчитывал успеть выбраться или как-то дать о себе знать к прилету спасательной экспедиции в течении ближайшей недели.

Фрол вырубил во льду русла ручья углубление для забора воды кружкой и полость напротив своего гнезда для горелки и котелков. Сварил гречку с целой банкой тушенки.

После еды жизнь уже показалась прекрасной. Интересное приключение. Будет что рассказать. Он вспомнил свою любимую жену, сына и чудо дочку их радостные смеющиеся от радости встречи милые личики. В глазах – солнце, в щеках – ямочки. Пора выбираться из этой переделки. Фрол засмеялся. Я выберусь. Выберусь, чтобы снова услышать эти голоса. Чтобы снова держать их за руки. Я не просто выжил. Я должен выбраться. Должен.

Фрол вспомнил вдруг как познакомился с Любой. Это случилось лет десять назад, в отпуске. Он тогда, после окончания престижного кораблестроительного института, работал по направлению в закрытом доке на крайнем севере, ремонтируя атомные подводные лодки.

После тяжёлой вахты в доке, когда за спиной – сорок дней без света, парад стальных обшивок и постоянный гул компрессоров, Фрол взял билеты и махнул в Карелию – “вылезти на берег, как человек”.

У него был рюкзак, старая потрёпанная карта, немного снаряги и амбициозный план – пройти с палаткой по лесистым хребтам Маанселькя, от речной долины до Пяозера. Маршрут проложил сам: через каменистые гряды, моховые поляны, обводнённые низины, и, если повезёт, выйти к безымянному водопаду, обозначенному на карте тонкой синей чертой без подписи. Район был глухой. Никто из знакомых там не бывал – и это подзадоривало.

На второй день пути на переправе у шаткого моста он увидел её – девушку с гитарой на спине, в ботинках, явно не из дешёвых, но в целом абсолютно не для такого маршрута. Стояла, изучала карту вверх ногами. И – улыбалась. Открыто, солнечно.

– Заблудились? – спросил он, сдерживая ухмылку.

– Нет, я всегда так карты читаю, – отозвалась она. – А вы, случайно, не знаете, где тут юг?

Так началась их первая «экспедиция» – Фрол не мог оставить её одну, хоть она и отнекивалась, что «всё под контролем». На следующий день они уже делили ужин, а ещё через два – грели друг другу руки под тентом, хохоча над тем, как она гордо достала «надёжно упакованные» спички, а там оказались влажные салфетки.

– У тебя всегда был талант попадать в передряги, – усмехнулся он.

– А у тебя – вытаскивать, – ответила Люба, морщась от холода, но не переставая улыбаться.

Она оказалась биологом, сотрудницей заповедника. Приехала «в поля» по гранту, но всё пошло не по плану: экспедиция развалилась, группа разъехалась, а она решила идти до конца одна. Упрямая. Весёлая. Смешная. И настоящая.