Егор задыхался от слез. Мать бросила в него подушку и направилась к двери. У порога она прокричала:

– Чтоб дверь была открытой! Если хоть на миллиметр сдвинется, будешь разговаривать с отцом. И сиди учи русский! Я вечером проверю, ты меня понял?!

В ответ рыдание.

– Я не слышу: ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛ?

– Да, да, я понял! – сквозь слезы прокричал Егор.

Она бросила острый взгляд на сына и развернулась, зашагав на кухню. Мальчик лежал на кровати и плакал в подушку.

Рыдания прекратились, когда Егор уже не мог дышать из-за забитого носа. Он встал, вытер кулаками глаза, и пошел в ванную. Там он высморкался, после чего направился к себе. Из кухни доносился звук телевизора.

Мальчик уселся на левый угол кровати, что не просматривался с коридора. Рядом с кроватью стоял стол, на котором лежала книга – “Приключения Тома Сойера”. Он взял ее в руки и принялся осматривать обложку.

…

Пару дней назад эту книгу ему подарила учительница литературы – Алиса Сергеевна. Ей было около тридцати лет. В школу она устроилась всего три месяца назад, однако сразу же стала любимицей детей. Она выстраивала индивидуальный подход к каждому ребенку, чему сильно помогала ее проницательность и добродушие. Поначалу из-за скромного роста старшеклассники путали ее со своими одноклассницами. Ее карие глаза странным образом завораживали учеников: ее хотелось слушать, с ней хотелось поделиться новостями, чем-то смешным, иногда и сокровенным. Для Егора она была единственным теплым лучом, светящимся в школе.

Дело в том, что родители мальчика считали обучение важнейшей задачей в жизни человека. Они были готовы пойти на все, чтобы их сын выполнял эту задачу ответственно. Ему запрещалось гулять со сверстниками, так как это время можно было проводить куда более полезно за уроками. В телефоне они видели только средство коммуникации (и только с ними), а потому на десятилетие подарили ему кнопочный телефон. В таких условиях мальчику надо было каждый день ходить в школу, где он пытался влиться в коллектив.

И как же трудно это ему давалось. Когда урок заканчивался, большинство ребят выходило из класса и собиралось в группки на диванах в рекреации. Они сидели и болтали, играли в телефонах, договаривались после школы пойти играть в футбол, кататься на велосипедах, гулять; они шутили и смеялись. Егор смотрел на них с отчаянной завистью. Кто-то иногда пытался с ним заговаривать, но делал это с оглядкой на сидящих на диванах. В первое время он сам пробовал наладить с ними контакт, хоть и был стеснителен. Тем не менее, получалось из этого всегда одно и то же:

– Ребят, чего делаете? – спрашивал Егор.

– Да тут играем. Давай вместе с нами, скачай и погнали.

Он доставал свой телефон и показывал им:

– А вы не знаете, как здесь установить?

Ребята вперивались своими взглядами в небольшой кирпичик, переглядывались и заливались смехом, прерываемый фразами:

– Ха-ха-ха, что это такое?

– Нет, ха-ха-ха, на эту мусорку ты ниче не установишь.

После чего опускали глаза в свои телефоны.

Когда кто-то приглашал его сходить на поле поиграть в футбол, он говорил:

– Мне мама не разрешает гулять.

– Да мы можем и у тебя во дворе поиграть. У тебя есть футбольное поле?

– Есть, но мне нужно делать уроки.

– Да мы ненадолго. Обычно днем часов в 15 собираемся на часик-другой. Дава-а-а-й с нами.

– Я не могу, простите.

Ребята покачивали головой, разворачивались и уходили.

В конце концов они перестали куда-либо его звать, и он смирился со своим положением отверженного. Мальчик двенадцати лет был отстранен от общества. В один день Алиса Сергеевна решила подойти к нему во время перемены, когда он отрешенно сидел на задней парте в классе. В руках она держала книгу.