Так он сказал, похвалив, быстроногого сына Пелея, и храбрейший герой, лести не чуждый, ему отвечая, на это промолвил:

– Ненагражденной твоя похвала не останется, друг мой! Золота второй полуталант вручаю тебе я в придачу к первому.

Награду он вручил Антилоху, и тот ее с радостью принял.

Когда свершилось предсказанье оракула, и сын богини, храбрейший из всех ныне живущих героев, пал сраженный направленной Аполлоном стрелой, но пущенной из лука Парисом, из-за его тела началось настоящее сражение: Большой Аякс сначала дал возможность товарищам отнести доспехи Ахилла к кораблям, потом сам поднял тело на руки и вынес его из пылающей битвы, в то время как Одиссей многостойкий отбивал натиск отовсюду наседавших врагов.

Итакиец одиноко стоял, из товарищей по оружию не оставалось при нем никого, всех Арес, запятнанный чужой кровью, рассеял. Тяжко вздохнув, сказал Одиссей своему стойкому сердцу:

– Несчастье ужасное ко мне подступает! Что будет дальше со мной? Большая беда, если в бег обращусь я перед толпою врагов и не дам Теламонию вынести к ахейцам тело Ахилла, но еще ужаснее, если захвачен буду один. Обратил Громовержец моих товарищей в бегство, но для чего мое стойкое сердце волнуют подобные думы? Знаю прекрасно, что трусы одни бегут позорно из боя. Тот же, кто духом крепок и стоек, должен во всяком сражении непоколебимо стоять – побеждает ли он врага, или враг его поражают.

В это время грозно ряды и фаланги врагов со всех сторон наступали на Лаэртида и замыкались вокруг, себе же готовя погибель. Так окружают охотники с собаками громадного вепря, он же, внезапно появившись из чащи лесной, белый свой клык острит в челюстях искривленных и зубами лязгает громко. Собаки на него отовсюду бросаются, он же, однако, стоит и от них отбивается. Так и троянцы тогда любимца Афины многоумного Одиссея кольцом окружали, а он, отбиваясь, копьем многих ранил и некоторых навсегда наземь повергнул. Еще больше защитников Трои ему неистово так орали:

– Славный герой Одиссей, ненасытный в военных трудах и всяких коварствах! Ты уже можешь нынче хвалиться что, много воинов свергнул и доспехами их овладел, но теперь сгубишь дух стойкий свой на века!

Тут же кто-то пикой в щит Лаэртида мощно ударил, и пробила его могучая пика, и пронзила искусно сработанный панцирь, и кожу всю отделила от ребер; но дальше, во внутрь тела, не допустила наконечник той пики проникнуть Афина. Итакиец, исполненный бешеной ярости воина, увидал, что удар не в смертельное место пришелся, и, отступив назад, заорал, как безумный:

– Эх, вы, горе – герои! Даже пикой ударить сильно не можете! Легкая рана моя не помешает с вами мне биться, и многих из вас черная смерть ожидает здесь, и славу я получу, а ужасный Аид – ваши души!

Некоторые из троянцев и их славных союзников, услышав бешеный вопль Одиссея, назад поворачивались, и кто-то даже в бегство пустился. Итакиец бегущих в спину острой бил пикой и зычно вопил, торжествуя:

– Раньше меня вас смерть пикой моей поражает, многие из вас ее не избегнут! Вот еще нескольким из вас мертвым глаз не закроют, их выклюют хищные птицы, стаей слетевшись на ваши трупы и стаи бродячих собак! Я ж почетному погребению буду ахейцами предан по смерти!

Тут сын Лаэрта, от безысходности ставший отчаянно смелым, увидел, что Аякс Теламоний с телом Ахилла оказался уже в самой гуще ахейцев, и стал быстро назад отступать, тыкая во все стороны пикой. Когда же он понял, что ему уже, ни о чем не думая, можно бежать, бешеная ярость воителя его покинула, и он, что есть сил понесся к своим, словно заяц от лязгающей зубами своры собак.