Трудно спорить с её доводами.

Поговорив, мы начали собираться. Но сходить в тот день за ёлкой нам не удалось. Точнее, не пришлось.

Шикарную красавицу нам привёз Динэш. Он позвонил из магазина и уточнил, какую мы хотим… Я хотела сказать, что мы сами сейчас пойдем. Однако Василиса вмешалась и крикнула: «Ба-ашую! Красивую!» И, услышав её, мужчина рассмеялся, от чего у меня задрожало всё внутри. А пока я собиралась с мыслями, он добавил: «Будет самая-самая красивая. Я скоро», и, не дожидаясь ответа, повесил трубку.

Мужчина, и правда, привёз очень красивую ёлочку в специальном чехле. Не огромную, а ту, которая отлично вписалась к нам на кухню. Не живую, искусственную, но пушистую и как настоящую. Она даже немного пахла хвоей.

Внеся её к нам, вместе с игрушками и прочим, пока я обозревала всё это богатство, Динэш с порога, блестя глазами, произнёс:

– Здравствуй. Покормишь? А то я сегодня не позавтракал.

Мне осталось только сказать спасибо за подарки и побежать готовить.

Пока я носилась по кухне, готовя, Василиса и Динэш поставили в углу, около окна, ёлку, освободили от чехла и дружно начали её украшать. Он держал дочку на руках и подносил её, куда она показывала, чтобы повесить очередной красивый стеклянный шар, гномика, Деда Мороза или колокольчик… Игрушек, гирлянд и прочего мужчина явно купил не на одну такую ёлку. Но, как я уже смогла понять, он всегда делает всё с запасом и размахом.

Как только они закончили, Динэш быстро поел, поблагодарил за вкусный завтрак и, извинившись, сказав, что у него срочные дела, умчался дальше. Оставив нас с шикарной ёлкой и праздничным настроением дома.

Просто погулять мы с Василисой не пошли. Продукты были, а прыгать по сугробам желания особого не было. И остаток дня мы провели вдвоём. Развесили остатки шариков, мишуры и гирлянд по всей квартире под причитания дочки, что у нас теперь красиво, и надо бы дяде Дине помочь…

А вечером, когда я глядела на нечищеные дороги и думала, как я завтра поеду, Динэш мне вдруг позвонил.

– Я завтра рано утром еду в город. Подвезу вас. У тебя машина ещё застрянет, дороги все замело.

Вот даже как. Не спрашивал – надо ли? Просто поставил перед фактом. Но мне это понравилось. Чертовски понравилось. Потому что он подумал о нас, решил как будет лучше. И я приняла это его решение безоговорочно.

– У тебя тоже не внедорожник, – произнесла с улыбкой, устраиваясь поудобнее на подоконнике. – Или ты мне это предлагаешь, чтобы тебе было веселее стоять в пробках?

– Насчет первого пункта не переживай. А что по поводу второго… именно поэтому! Так во сколько за вами заехать?

– В семь. Надо будет пораньше выехать.

– Отлично. Договорились. До завтра, Маш’ша, спокойной ночи.

– Спокойной ночи…

Мне опять пришлось выпить снотворное, чтобы уснуть и не маяться полночи, мечтая и фантазируя о всяком.

Без пяти семь, заранее, чтобы успеть снять Василисино кресло, мы вышли из подъезда. Однако Динэш нас уже ждал. Только на этот раз он приехал не на серебристо-черном седане, а на черном большом, тонированном внедорожнике. И это тоже был не просто Мерседес. А Майбах. Он, наверное, заядлый ценитель этой марки.

– Какая… машина! – выдохнула дочка, подбежав к мужчине. – Новая? Ш-шикарная карета!

– Здравствуйте, мои прекрасные леди, – он поздоровался с нами, одарил меня той самой удивительной улыбкой и подмигнул Василисе. – Благодарю, я старался, чтобы тебе понравилось.

И распахнул заднюю дверь. За которой я увидела новенькое детское кресло тёмно-бордового цвета, словно он выбирал его специально под цвет винных кожаных кресел.

Подхватив Лису, Динэш усадил её в кресло, пока она с открытым ртом восторженно всё осматривала. Быстро закрепил ремни безопасности. И открыл дверь для меня, тоже стоящей с большими, от удивления, глазами.