Сев рядом с Лисёнком, я приобняла её за плечики, прижала к себе и поцеловала в макушку. И, не выпуская из рук телефон, постоянно смотрела на часы. И волновалась, дожидаясь мужчины или хотя бы его звонка. Надеясь, что он позвонит. Сделает то, чего никогда не делал Ваня, для которого мои волнения и просьбы звонить, если задерживается, были лишь поводом для очередной порции упрёков.

И Динэш позвонил! Сам! Предупредил, что пробки на дорогах, он задерживается, и сказал, сколько ему ехать!

Когда же он наконец-то приехал, я была на кухне. Мясо уже было готово. А я, увидев, как замигал оранжевый фонарь у ворот, когда они начали открываться, выдохнула. И пошла его встречать. Как в своих фантазиях. Пусть и сдерживая волнение, стеснение.

В тот день мы просидели у него допоздна. Динэш вместе с Василисой разбирали многочисленные пакеты, что он привез. Потом, следуя мои указаниям, помогали готовить. И вместе мы приготовили просто шикарный ужин.

Было так… замечательно! Весело. Прекрасно. Как и всегда, вместе с ним.

Когда же мы поели, Василиса посетовала, что у «Дини» нет лото и игрушек. Мужчина лишь развел руками и выразил сожаление вместе с ней. После чего девочка сразу захотела сбегать домой, принести всё, чтобы нам было ещё веселее. Даже пошла искать свою одежду, чтобы одеться. Пришлось бежать следом.

Когда мы, вернув её, усадили в гостиной на диван, она начала вздыхать, что у него нет ёлки. Вспомнила, что и у нас ещё не украшено.

– Грустно! – выдохнула она, смотря по сторонам. – Никакого праздника! И мы с ма-амочкой ещё ёлочку не поставили! У нас и нет ёло-очки! У бабушки только…

И на глазках уже выступили крохотные слёзки от вселенской обиды.

– Я ведь обещала, что купим, – утешила я дочку, сев рядом. – Вот завтра сходим пешочком до магазина. И купим. И Динэш себе тоже обязательно купит.

Мужчина задумчиво кивнул.

– А почему пешко-ом? Почему не на карете?

– Потому что на… карете долго. Дороги все снежком занесло. Вон, сколько Динэш ехал. У него не внедорожник, у нас тоже…

– Надо купить! – важно кивнула дочка.

Ну кто бы спорил! Были бы деньги.

Мужчина опять почему-то кивнул. И, пробормотав под нос, как мне показалось: «Новый год. Ёлка. Внедорожник», доставая телефон, стремительно вышел из гостиной.

Когда он, чем-то донельзя довольный, чуть ли не искрящийся, вернулся обратно, дочка уже начала зевать. Часы показывали половину девятого. И, как бы мне не хотелось остаться… Я поднялась.

Живи он далеко – можно было бы усыпить дочку, убаюкать. А потом развести руками: «Вон как вышло-то! Уснула! Ай-ай-ай! Как же так? И что мне делать?», и прикинуться дурочкой. Но, увы, наш дом был максимум в десяти минутах ходьбы.

– Нам пора идти, – произнесла, не в силах сдержать грусть.

– А как же… прятки? – Василиса наконец-то вспомнила про игру.

– Нам пора, Лисёнок. Уже поздно, – посмотрев на неё, грустно улыбнулась.

В тот момент, когда я обернулась, мне показалось, что Динэш что-то хочет сказать. Однако, переведя взгляд с меня на мою дочку, он лишь утвердительно кивнул:

– Хорошо, я вас провожу. И, Лиса, в следующий раз мы обязательно сыграем в прятки. Обещаю.

– И можно будет… – она снова сладко зевнула, – везде прятаться?

– Где захочешь.

– Хорошо. Завтра… сыграем…

Наивный ребёнок… Но я была так же наивна. И тоже хотела завтра сюда вернуться. Да и вообще не уходить…

Собравшись, Динэш подхватил Василису на руки, и мы не торопясь пошли в сторону моего дома.

Зайдя в квартиру, он… лишь на мгновение задержался, попрощался с Лисёнком, что уже вовсю потирала глазки и едва не уснула у него на руках. И, нежно прикоснувшись к моей щеке, поблагодарил за всё и пожелал спокойной ночи.