– Что ты намерен предпринять? – с негромкой угрозой в голосе спросила жена мужа.

– Мы должны спокойно обо всём поговорить.

– Спокойно? Так ты спокоен! Понятно.

– Ира, не нужно язвить. Ситуация сложилась тяжёлая. Я – не древневосточный деспот и на многое не имею права. В частности, не имею права вмешиваться в официальное расследование. Сегодня могут возбудить уголовное дело по факту гибели человека.

– Уголовное дело? Уголовное?! И ты так спокойно сообщаешь об этом! Можно подумать, тебе доставляет удовольствие уголовное дело, возбуждённое против твоей родной дочери!

Светлана громко заплакала, мать прижала её голову к своей груди и стала баюкать, как в детстве.

– Не против Светки, – угрюмо поправил жену Саранцев. – По факту гибели человека. Сейчас ещё никто не может сказать, куда приведёт следствие. Если начать какие-либо телодвижения, можно только привлечь к себе внимание.

Ирина подняла взгляд на Игоря Петровича, и тот прочёл в нем глухое недоумение.

– Я тебя не понимаю. Ты стоишь тут и рассуждаешь, как дворник. Можно подумать, от тебя ничего не зависит!

– Так и есть. Я не имею права вмешиваться в расследование, даже если бы не имел в нём никакой личной заинтересованности. Любое моё слово, любой телефонный звонок станет преступлением.

– Ты издеваешься?

– Нисколько.

– Вот как? – казалось, Ирина вложила в свой вопрос всё своё ехидство и ненависть. – А помнишь свою ночёвку в милиции? После ресторана?

Саранцев отлично помнил одну из главных глупостей своей жизни. Он тогда активно ухаживал за Ириной и всякая минута, когда она была рядом, казалась ему незабываемой. Она смеялась его шуткам, брала его под руку на улице, в дождь пряталась под его зонтом, а он видел себя сильным и уверенным, знающим жизнь, ведущим её за собой. Она уже отдалась ему, познакомила с родителями и собиралась за него замуж. Шумной студенческой компанией они, отстояв вечернюю очередь, ввалились в какой-то ресторан на Арбате, название которого он напрочь забыл. Царила полутьма, горели ночники на столах, играл настоящий оркестрик, и Саранцев наслаждался каждым моментом счастливого бытия. Потом к их столику приблизился на нетвёрдых ногах неизвестный пьяный хмырь и принялся настырно приглашать Ирину потанцевать. Та смеялась и отказывалась, но пьянчуга упорствовал, хотя за соседними столиками имелось достаточно других девушек и женщин. Даже за их столиком сидели ещё две девицы, но танцор желал заполучить в партнёрши именно Ирину, чем сильно разозлил юного Саранцева. Тот совершенно не умел драться и едва ли участвовал хоть в одной потасовке со времен начальной школы. Однако, тип был пьян и не казался опасным соперником. К тому же, когда к твоей девушке пристают, нельзя оставаться безучастным. Любой, даже трижды интеллигентный и воспитанный домашний паренек со скрипкой, взбеленится. Секрет прост: вступает в силу биология животного. Нельзя проигрывать поединок за самку другому самцу. Просто нельзя, и всё тут. Она не должна увидеть, что на неё есть другой претендент, сильнее тебя и, следовательно, способный лучше обеспечить безопасность её самой и потомства. Одним словом, Игорёк подал недовольный голос. Хам перегнулся через его плечо, чтобы заглянуть Ирине в лицо, и оперся рукой на спинку стула все более разъярявшегося Саранцева. Устное проявление недовольства не подействовало, разволновавшийся жених встал, вместе с ним вскочили двое приятелей-студентов, девчонки, как водится, принялись всех успокаивать. Жених попытался оттащить негодяя от своей невесты, тот лениво от него отмахнулся и проявил этим легким движением недюжинную силу. К столику поспешил метрдотель и присоединил свой голос к увещеваниям девушек, но ситуация давно переросла фазу обмена репликами и вылилась в первый этап физического столкновения: не ударов в лицо, но толчков ладонью в плечи и в грудь.