Они (врачи, не голоса, честно:"D) говорят, что у меня какой-то из подвидов амнезии. Если однажды выговорю свой диагноз полностью, потребую медаль, ха.
Иногда кажется, что я начинаю вспоминать. Это было в маленьком городе вроде того, где я живу сейчас. Там была другая девочка – не помню ни имени, ни лица. И это точно произошло летом. Кажется, в августе. Но что это? Не могу вспомнить. Эта часть воспоминаний – сцена профилактики в старом телевизоре моего мозга. Когда думаю об этом, начинает болеть голова. Я даже задумалась, нужно ли мне всё вспоминать. Лайнел сказал, что нужно – это может повлиять на моё состояние. Я не доверяю ему как человеку – в первую очередь. Он странный. Порой кажется, что мои воспоминания волнуют его больше, чем меня. И у него кошмарно порой блестят глаза. Но как врач, возможно, он и способен чем-то помочь. В конце концов, наш город настолько мал, что он единственный психиатр в местной клинике. Бороться сама я уже не могу. Бессонница измучила. У меня нет сил существовать. Если память поможет, я готова делать даже глупые вещи вроде обращения к Гвен. Кто бы сомневался, что для меня она будет занята. Как и все двадцать четыре года».
– Шэд, мы закончили, ты можешь вернуться!
Из коридора донеслось ритмичное цоканье, и вскоре кот прыгнул на диван.
– Сейчас сварю кофе и сможем посидеть в интернете.
Вернувшись в комнату, Анна села на диван, погладила друга по пушистой макушке и поставила ноутбук на покрытые синяками колени.
Интернет Анна любила за иллюзию свободы. Там она переставала быть измученной борьбой со своим «я» девушкой и духовно стареющей сотрудницей библиотеки. В сети можно создать образ, придумать другую жизнь – и Анна не упустила этой возможности. В онлайне она превращалась в Виоль. Над ником долго думать не пришлось, им послужил единственный подарок от родителей: следование традиции давать детям двойные имена. Образ продумывался с особой тщательностью. Виоль Резейрф наивная доверчивая простушка, она готова помочь всем и каждому, разбрасывается неуместными шутками и пересыпает сообщения кучей смайликов.
Когда Анна уставала, появлялась Виоль. В последнее время это происходило всё чаще.
Тишина ночной комнаты наконец перестала казаться враждебной. Анна лежала на кровати, упираясь пятками в полосатые обои, испещрённые выцветшими рисунками с котами и феями. В доме не было ремонта уже лет двадцать, комната хранила в себе беззаботные детские воспоминания.
Прикрыв глаза и понимая, что этой ночью снова не уснёт, Анна пыталась думать о своём интернет-расследовании. Пока приходила лишь одна мысль: она худший детектив в стране – если не во всем мире. Ведь она сдалась, не стала пытаться раскрутить загадочный клубок IT-возможностей. Лайнел совершенно уверен, что вся история с блогом – не очередные шутки человеческого мозга, и Анна даже попыталась в это поверить, хотя версия со взломом непопулярной книжно-художественной страницы абсурдна. Ни на что не надеясь, она оставила в скрытых заметках запись, где объясняла свои взгляды на ведение блога и просила перестать проказничать. Если другой человек имел доступ к её личным данным, он наверняка это прочтёт. То ли это сработало, то ли случилось что-то ещё, но уже три дня не происходило ничего странного. Анна была почти рада – если радостью можно назвать всеобъемлющее спокойствие, окутавшее на мгновения тело и разум. Нервное напряжение последних дней отступило, стало легче дышать. Ещё бы Шэдоу перестал делать вид, что ему нравится свисать боками с подоконника…
Полная тишина и непроглядная тьма. Только на тумбочке мерцал белый световой индикатор телефона.