— Вид потрясающий, — восхитилась и подошла ближе к окну. — В коттедж через один от нас, тоже кто-то заселяется, — сообщила я и прищурилась, потому как из салона автомобиля вышла блондинка и её внешность, как и походка, показались мне как будто знакомыми.

Одёрнув в сторону тюль, можно сказать, уткнулась носом в стекло и всматриваюсь.

— Твою же мать, — резко отступив от стены, прошептала я и ещё тише, практически одними губами, добавила. — Причём в прямом смысле — мать.

Яркую и эффектную Диану Вебер трудно не узнать, и даже приличное расстояние тому не помеха. Сначала приметила маму, после её мужа, а следом и их детей. Ну как детей, старшему Константину ближе к тридцати, а младшей Кристине двадцать семь. Среди них ещё были девушка и маленький ребёнок, но кто они понятия не имею.

Не знаю зачем, но с глазами, как два блюдца, обернулась к Жданову и ошарашено тычу пальцем в сторону семьи матери.

— Что там?

Так как я только открывала рот, но ни звука не произносила, Вадим подошёл к окну и сам посмотрел, что же там приключилось.

— Саша, я ничего такого не вижу. Что?

— Наши соседи, это моя мама и её муж.

— Вполне возможно, — пожал плечами Вадим. — Саша, но это же хорошие новости. Разве нет?

Посвящать Жданова в тонкости нашего общения с мамой, хотя вернее будет сказать, наоборот, не общения, ведь при муже и детях, даже если мы нос к носу столкнёмся, она сделает вид, что не знает меня, противно и унизительно. Но Вадим и без моей исповеди всё сам прекрасно увидит, когда к нам чета Веберов подойдёт, а мама поздоровается со мной как с чужим человеком.

— Мужу мамы не нравится, что она когда-то была замужем и уж тем более его раздражает тот факт, что у неё есть дочь от другого мужчины. Так что, когда она будет реагировать на меня, как на постороннюю, ты ей, пожалуйста, вопросы на эту тему не задавай и не удивляйся.

— То есть для Дианы дети Льва от первого брака и он сам дороже, чем родная дочь?

Ну вот, даже Жданов, а он, как известно, упырь и то возмутился подобному положению дел.

— Немного не так. Для мамы дети Льва от первого брака самые родные, а он её обожаемый супруг, а я всего лишь ошибка молодости и не более.

И умеет же Жданов состроить такую гримасу, что вообще непонятно, какие мысли блуждают у него в голове. Но он в упор на меня смотрит и хмурится, значит, скорее всего, жалеет. Обычно ведь от детей открещиваются отцы, а тут мать ускакала в дальние дали и велела не ждать. Как же мне несчастной и не посочувствовать?

Ей-богу, лучше бы позлорадствовал, а то я всерьёз подумываю над вопросом, а не поплакаться ли у него на груди? Хоть минуту назад и рассуждала о ситуации с лёгкой ухмылкой и в саркастическом тоне, всё равно внутри меня от обиды печально хныкала маленькая девчонка. Всю сознательную жизнь мечтаю излечиться от детской травмы, но пока что лишь научилась, убеждать других людей, что я её давно одолела и уже не переживаю.

— Не надо, — строго произнесла я.

Вадим во-первых – отмер, а во-вторых – вопросительно приподнял бровь, поэтому для непонятливых пояснила:

— Не надо жалеть. У меня было счастливое полноценное детство, потому как мой папа самый замечательный в мире человек. Я буквально купалась в любви и внимании. Конечно, когда мама ушла, немного расстроилась, но потом и думать о ней забыла, — с улыбкой и бодро выдала я и тут же попыталась сменить тему. — Так где моя спальня? Я бы уже разложила вещи и прогулялась.

Жданов, чуть наклонив голову набок, не то чтобы в глаза заглянул, а такое чувство, что посмотрел в душу и, низко склонившись, на ухо прошептал:

— Александра, должен признать, ты стала врать гораздо лучше, и тем не менее я ни одному твоему слову не поверил. И вот ещё что, больше у матери ничего не проси будь то деньги, простая услуга или совет. Прогнившие люди, способны делиться с другими только лишь своей гнилью. И никогда не ищи её расположения, она сделала выбор, пусть теперь с ним живёт.