— Сделать остановку возле магазина? — поинтересовался водитель.

Успела даже отрицательно мотнуть головой, но тут же передумала, не могу же папу встречать с пустым холодильником и с ненакрытым столом.

— Если вам несложно, не откажусь.

Даже мысли не допускала отправиться в магазин вместе с водителем, но он вслед за мной вышел из автомобиля и теперь рядом катит тележку, которую постепенно наполняю продуктами. Был порыв возразить, но сдержалась. Уверена, составить мне компанию – это не его личная инициатива, а приказ Жданова.

Набрав целую гору вкусностей, добрались с провожатым до кассы, а когда пришло время расплачиваться, водитель быстрее меня достал карту и приложил её к терминалу.

— Вы зачем это сделали?! — возмутилась я и, переведя взгляд на девушку кассира, потребовала. — Пожалуйста, аннулируйте чек, мы заплатим другой картой.

— Нет, не надо ничего отменять, — тут же бросил водитель кассиру и, подойдя ко мне ближе, склонился и произнёс. — У меня чёткие инструкции нигде не оставлять вас одну, а в случае трат всё оплачивать. Если вы считаете, что вышло недопонимание, можно позвонить Вадиму Викторовичу и уточнить?

— Не стоит его беспокоить, — выдохнула я, принимая, как данность тот факт, что хоть вокруг и не видно стальных прутьев, но нахожусь внутри самой настоящей и наглухо закрытой клетки и выпустят меня из неё только лишь через год.

В квартире родителя, разложив продукты, переоделась в домашнее и приступила к уборке, как выдраю всё до блеска, возьмусь за ужин. Папа всегда ценил чистоту и щедрый стол, да и когда руки заняты делом, время бежит быстрее. Где-то в душе надеялась, что Вадим Викторович всё же сжалится, и папа вернётся, как изначально планировалось, в течение двух часов, но чуда не произошло, в дверь позвонили, когда за окном уже начинало смеркаться.

Прежде чем открыть, на секунду задержалась у зеркала, дабы убедиться, что от сегодняшних слёз и следа на лице не осталось. Папе и своих переживаний достаточно, мои ему видеть ни к чему.

Дверь распахнула с лёгкой улыбкой, что-то более радостное просто не получилось из себя выдавить.

— Папа, — выскочив из квартиры в коридор, кинулась в объятия родителя. — Добрый вечер, Юрий Иванович, — повиснув на шее отца, поздоровалась и с юристом, что стоял позади папы и в отличие от меня искренне и широко улыбался.

— Шурка, а чем это так вкусно пахнет? — вдоволь наобнимавшись, но, ещё не выпуская из рук, поинтересовался отец.

— Мясо с картошкой в духовке, а ещё есть овощной салат, всё как ты любишь, — похвасталась я, нехотя отлипая и отступая от папы. — Так что, мыть руки и за стол. Юрий Иванович, поужинаете с нами? — исключительно из вежливости предложила я и надеялась, что по причине позднего часа, адвокат всё же откажется.

— Спасибо, но как-нибудь в другой раз.

— Очень жаль, — посетовал папа и с тоской посмотрел на дверь ванной. — Сашенька, Юрий Иванович, вы меня извините, но я в душ. Надо смыть с себя воспоминания и этот ужасный запах.

Отец, заглянув в спальню, хлопнул дверью ванны, а Копылов так и остался стоять на пороге. Догадываюсь, почему он уходить не спешит, ведь получил лишь аванс, наверняка хочет полный расчёт.

— Спасибо вам, Юрий Иванович, и уточните, пожалуйста, сколько мы вам должны?

— Ничего, по большому счёту я и аванс не отработал, — заявил адвокат и подозрительно так прищурился. — Александра, как вам это удалось?

— Не поняла, вы о чём?

— Я об освобождение Сергея Витальевича. Столь серьёзные обвинения так быстро и так просто не снимаются. Должен был вмешаться кто-то крайне влиятельный. Это был Жданов, да, Александра?