Теперь я понимаю, почему пацаны у входа в душ надо мной посмеивались. Запихали её отмываться для продолжения.

Чукча смыла всю кончиту, но оставалась поддатая.

— Рон, — магически притягательный голос падшего ангела, — какой ты! Охренеть.

Она делает шаг ко мне, у меня член вверх подпрыгивает.

Близость соблазнительной девки рядом бьёт ударом гормонов в голову, и я хмелею. 

Я пьянею!

 Сбивается пульс, дышать становится сложно.

А Чукча ластится, проезжается по моему члену пальчиками точёными.

— Ты почему с такой внешностью в фотомодели не пошёл? Почему с таким телом и таким членом, — она проводит по моему коню уже рукой, — с девочками не гуляешь?

«Будь бдителен, старайся контролировать все свои порывы», — говорит мой внутренний голос. Он у меня женский. Голос моего психолога Ярославы Николаевны.

Как тут бдительность сохранишь, когда губы девушки приоткрываются? Она их облизывает язычком.

 В голове такой хаос из порно картинок, такая стихия из желания, страсти и похоти, что я и вовсе перестаю дышать.

Смотрю ей в глаза строго, хмурю брови.

Меня сдерживает мысль, что трахать её нельзя без резины. И ещё сигнал сообщения в раздевалке.

Я спокойно отворачиваюсь, иду к своему телефону.

Встреча с Чукчей похожа на сон, я даже жду поллюции и пробуждения от этого не то кошмара, не то… Это не было моей мечтой никогда, это вообще для меня противоестественно. 

Странно, никакой дрожи. Рядом с Любой как наваждение трясёт, а здесь твёрд, как мой хуй на Чукчу.

Открываю сообщение и улыбаюсь.

— Спокойной ночи, Мирон!

Девочка моя! Моя сладкая Любава! Я же так этого ждал, что мы однажды будем желать друг другу спокойной ночи.

Начинаю дышать полной грудью. Вот это новость, я даже улыбаюсь, хотя рядом с потаскухой улыбка может быть расшифрована неправильно. 

— Спокойной ночи, Любава!

Отправляю сообщение и поворачиваю голову к Чукче, которая заискивающе улыбается. Девушка медленно опускается на колени передо мной и целует мой член.

Я представляю, сколько мужиков побывало в её глотке и кидаю телефон на свою одежду. Хватаю её за чёрный мокрый хвост. Наклоняюсь, чтобы заглянуть в пустые рыбьи глаза.

— Да, — сладострастно шепчет шлюха. — Да, Рон, любимый, возьми меня грубо. Трахни меня в горло! Хочу грубо, ты такой… Ты огонь!!! Я по тебе мокну уже год. 

Я выпрямляюсь, иду из душевой. Волочу Чукчу по полу за волосы. 

Она начинает орать матом.

— Козёл!!! — верещит так, что уши режет.

Со всей силы швыряю девку к ногам курящих пацанов.

— Кто блядь потерял? — спокойно кидаю я, в ответ — дружный гогот.

Чукчу начинают коленями гонять по кругу, пока она не поднимается на ноги.

— Мразь! — кричит мне вдогонку.

Я ухожу в душ и закрываюсь на замок. А то помыться спокойно не дают.

Я хоть и в шлёпках, но в кабинку, где стояла Чукча, не захожу.

 Правильность того, что я сделал, уравновешивает, мне становится спокойно на душе. 

Член продолжает стоять. Включаю воду и начинаю дрочить, закрыв глаза представляю, как на коленях передо мной стоит Люба и просит… Нет, такое, как Чукча, моя маленькая училка не попросит, но в фантазиях именно так она и говорит.

Берëт член в свой горячий нежный ротик и, причмокивая, всасывает ствол. Глаза на меня поднимает серо-голубые, и я кончаю ей в горло.

Хоть так. А что делать?

Вымытый, со стиранными трусами и носками возвращаюсь в свою комнату. Чукчу утащили для продолжения действа. С другого конца долетают вопли Мирошкиной. Та баба здоровая и до мужиков сама не своя. Специально поступила в институт, где побольше парней. Её парят пацаны так, что сами ревут.

На весь этаж воняет сексом и пивом.

Я уже думаю, что надо сваливать отсюда, с каждым годом всё грязнее. Сниму квартиру для нас с Любой…