– Разбил все гипсы прошлого человеческого благополучия.

Сол-н говорит – голосом одной из ведущих РС – что в стихах Бродского нет человеческой доступности, – но и:

– Даже банк с простыми намалеванными бумажками взять не так просто, – а тут идет речь о:

– Вечной Жизни!

Говорится:

– Плохо, что стих не вылился, а расчетливо сделан. – Следовательно:

– Или-или, – или Человек получает подарок, в устройстве которого сам ни бум-бум, либо всё делает сам, – вместе?

– Да вы что! – ибо с кем, так скать, вместе-то, – ась?

С Богом, что ли? А вы видели Его хоть раз? Ибо даже апостолы удивились вопросу Иисуса Христа:

– Видели ли вы Отца Моего?

– Нэт! – катехгорически, – пусть и почти.

Но и ответ для особо и честно любознательных готов был у Иисуса Христа:

– Видели Меня – видели и Отца Моего. – Что и значит:

– Увидеть можно и Невидимое, – но не просто так напрямую, а внутренним зрением.

Следовательно, Бог недоступен только для тех, кто – принципиально – не хочет видеть Невидимое, – ибо способ:

– Иисус Христос назвал, – видели Меня – видели и Отца Моего.

Попросту говоря, Бог – это Посылка любого утверждения, – как и распорядились намедни Кант и Гегель, – которые, конечно, некоторым тоже:

– Не указка.

Не указка, несмотря на то, что уж как только Король Лир ни старался всё упростить специально – можно думать – для Сол-на:

– Привязал на голову пучок травы, – обозвали самого более, чем дураком.

Тогда как Король Лир только и показал на себе:

– Окружающий мир – оказывается – повернут к человеку обратной стороной, – как:

– В изображении фотоаппарата.

Логика довольно элементарная для современного человека, – другое дело поверить в нее фундаментально. Когда очевидно это невидно.

Борис Парамонов начинает измышления от печки:

– Текст – это всё-таки не Автор.

Что значит:

– Не знает точной разницы между ними.

На коей – разнице – и основаны Повести Белкина Пушкина и Герой Нашего Времени Лермонтова.

Разница эта, действительно, непроста, ибо потому и не увидел ее – возможно до сих пор – царь Агриппа, – что:

– Можно сказать на ровном месте – как дает показательное выступление Кевин Костнер со своей лошадью сцены из Шекспира, сражаясь с ней на мечах в фильме Почтальон, – ибо эта разница и есть разница устройства фотоаппарата:

– То же самое – только:

– Наоборот-т! – к верху ногами.

Другое дело, разглядеть, увидеть это вверх тормашками в реальном художественном произведении, – которого – о! мама мия – по Сол-ну и:

– Вообще не существует, так как не бывает никакой такой разницы в отличии от мира видимого.

Но разница есть, можно сказать, в том, что одно и то же, – а:

– Повторено два раза!

Как у Шекспира в Двух Веронцах:

– На ровном месте создается и шифровка мира Театром и его расшифровка этого спектакля, но именно Видением, как Утверждением Реальности существования:

– СИЭТЭ.

Сильвия в ужасе, что слуга до того опупел от ее красоты, что бросил на произвол судьбы своего хозяина Валентина, и сам лично пошел на Вы:

– Лепетать ей, Сильвии про любовь свою, непонятно, правда, откуда взявшуюся.

– Оборзел, скотина, – первая мысль, как Сильвии, так и ЗЗ – Зрительного Зала.

Но потом становится понятно, как вот сейчас сказал Борис Парамонов:

– Есть же какая-то разница между тем, Что мы делаем и тем, что кукарекают артисты на Сцене, – или нет?

И если уже известно про фотоаппарат, что он переворачивает изображение, то и Сцена – следовательно – делает тоже самое, иначе она не Сцена даже в деревне, где выступал с конем Кевин Костнер, – как, однако, по местной кличке сам:

– Шекспир.

Вывод Сильвии:

– Значит этот слуга, Протей не скотина, а просто-напросто притворяется, так как – о! мама мия, – вынужден притворятся, находясь на Сцене, и говорит – следовательно – ей обратное, что значит: