Однако М. Алиханов-Аварский был не совсем прав, критикуя командира бригады. В России начальники отдельных частей имели право представления к производству в штаб-офицеры и награждению[573]. Этого же добивались и первые Заведующие – контроля над чинопроизводством. Командиры ПКБ были поставлены в такое положение, что вынуждены были мириться с назначениями «извне». Со стороны же, несведущему человеку, особенно привыкшему к строгой системе производства в офицерские чины в европейских армиях, казалось, что Заведующий неразборчив в выборе. Но, с другой стороны, при господствовавших в вооруженных силах и администрации Персии порядках, чинопроизводство становилось доходной статьей для производящего. Сложно сказать, насколько первые два полковника пользовались своим положением для улучшения собственных финансовых дел. Мисль-Рустем обвинял А. И. Домонтовича, что тот в 1879 г. «принял на службу в бригаду нижним чином… водоноса, курда, необразованного и безграмотного Керим-хана», через год произвел его в офицеры, а в 1882 г. он был уже генералом[574]. Однако в данном случае правильнее видеть политику первого Заведующего, который вынужден был в борьбе с мухаджирами опираться на немухаджиров. Относительно П. В. Чарковского прямых сведений такого рода нет. Возможно, он взял на вооружение практику предшественника относительно производства в офицеры, так как также вынужден был бороться с привилегированным положением бывших жителей Южного Кавказа. Показателен случай с упоминавшимся Керим-ханом. В 1882 или в 1883 г. он был произведен в генералы, а в 1884 г. «сделал на площади русскому полковнику Ч. скандал, за что и был переведён шахом в Исфахан», где с 1885 г. стал начальником местной кавалерии[575]. Подробности скандала неизвестны. Но с точностью можно утверждать, что он проявил еще одну проблему. Некоторые новопроизведенные офицеры из неродовитых стали ставить себя слишком высоко, кичиться своим положением, забывая о том, кому и чему они обязаны выдвижением.

С другой стороны, можно допустить, что полковник производил в офицеры и мухаджиров, чтобы заручиться их лояльностью. Считавшие себя потомками знатных мухаджиров, «находили службу в нижних чинах бригады для себя унизительною»[576]. Та же ситуация складывалась, если командирами над родовитыми мухаджирами назначали неродовитых[577]. К этому добавлялась практика передачи среди мухаджиров чинов по наследству. «Так, вы нередко можете встретить “сартипа” – генерала, 8 лет, – отмечал Мисль-Рустем, – которому уже вдолбили в голову, что он “сартип”, значит должен держать себя важно, чинно»[578]. Поэтому Заведующий вынужден был лавировать, чтобы избегать внутрибригадных конфликтов. Что касается продажи чинов, то Мисль-Рустем распространял свои соображения о финансовой нечистоплотности командиров бригады на трех первых полковников в общем[579], и основаны они были во многом на слухах и неправильно понятых действиях.

Из косвенных сведений видно, что П.В. Чарковский пользовался среди подчиненных большим авторитетом, а также стремился быть строгим и требовательным начальником