Жалобно скуля и вращая глазами, дети вместе с «мужчиной» исчезли во тьме.

Велиана моргнула…

Прижимаясь лбом к ледяному стеклу, она смотрела в окно.

На улице плясали снежинки. Крупные, пушистые. Такие могут быть только перед Новым Годом. Она подняла глаза и уставилась на луну. Огромную, жёлтую. Через мгновенье поймала себя на мысли, что ищет в небе… кого? Деда Мороза?

Что за чушь лезет ей в голову. Деда Мороза не существует.

Или существует? Вкрадчивый голос царапнул подкорку.

Помотав головой, она потянулась… Сколько сейчас? Взяв полотенце, Велиана направилась к туалету. И замерла. Внезапное дежавю заставило задохнуться. Ведь это уже было…

Девушка кинула взгляд на табло.

22:45

Подбежала к окну.

Поезд стоит. Просторная станция освещена тысячью ярких огней. Повсюду снуют, ссутулившись люди. И огромные буквы «Ростов» сразу в глаза бросились. Где стояла она, там и села, выронив полотенце и прижав руки к груди.

Сейчас… сейчас… Вот сейчас. Всё ждала Велиана. Но даже когда, выстояв своё время, поезд тронулся с места, грузных шагов слышно не было. Испуганным взглядом окинула она полки. Выглянула в проход и обомлела. Не было в вагоне ни худенькой девочки, так жестоко обходившейся с котятами. Ни тучного садиста-мальчика, любившего щенков. Их полки сиротливо поблёскивали дерматином. А родители преспокойно себе сопели.

Девушка кинулась к матери мальчика.

Тихонько толкнула её в объёмистый бок. Та, всхрапнув, недовольно уставилась на подошедшую.

– Извините, а где ваш сын?

– Чего? – вытаращила глаза толстуха и распахнула в удивлении рот. На девушку пахнуло гнилыми зубами.

– Ваш сын, – повторила она неуверенно.

Толстуха пошевелила бровями, нахмурилась и непонимающе бросила:

– Сын? Какой сын? Нет у меня никакого сына. Иди спи, полоумная, – и, широко зевнув, повернулась на другой бок.

– Чего там, Маш? – заворочался муж на верхней полке.

– Спи. Ничего, – и уже пробормотала себе под нос: – Ишь ты, сын… Приснится же такое? – хмыкнула, цокнула языком и захрапела.

Велиана не верила своим ушам. Только утром эта мамаша сдувала пыль со своего чада, а теперь…

«А может действительно сон? И впрямь, надо же такому присниться», – уголки губ девушки дрогнули. Она глубоко вздохнула, легла на свою полку и расслабилась.

«И никакого младшего брата Деда Мороза не существует? Как его там в сказках звали…» – проскользнула ленивая мысль.

– Крампус… – порыв ветра колыхнул чёлку. Прядь чёрных волос упала на глаза, и где-то, сквозь мерный перестук колёс, ей послышался детский смешок. И, увязая в стремительной полудрёме, она улыбнулась в ответ.

Сон не принёс долгожданный покой. Уперев тонкие руки в бока. Притоптывая худенькой ножкой. Её ждала девочка. С растрёпанными кудряшками и гневно сияющим взором она нервно морщила нос.

– Разве это тебе подсказало сердце колдуньи?

– Но они… – вылетели слова, так и не успев оформиться в мысль. Перед глазами возникли понурые лица. Некогда пухлый мальчишка с посеревшей, обвисшей кожей сейчас. Когда-то весёлая девочка с задорно торчащими хвостиками пялилась в никуда провалами чёрных глазниц. Велиану пробил озноб.

– Что они? Дети… Глупые, жестокие. Но гибкие, словно мягкая глина. Почему же ты не воспользовалась своей силой? Для чего она тебе, если опускаешь руки, закрываешь глаза, слепо отдавая детей исчадию ада!

Девушке стало стыдно, к горлу подкатил комок слёз, а в душе, будто лопнула хрупкая плёнка, выстроенная наспех, пряча от самой себя свою суть. Тут же чувство жгучей вины хлынуло, водопадом затопив разум. Разбежалось по венам, будоража кровь. Вспышка раскаяния затмила реальность, почти причиняя боль. Ослепляя и затягивая в водоворот сияющей белизны.