Девушка, тоненькая, будто веточка, задумчиво согнулась над скудным завтраком. Неловко она скребла вилкой по дну тарелки, не замечая, что кусочки яичницы сиротливыми хлопьями собрались по краям. Взгляд её затуманенный был устремлён вдаль. К каким горам стремился он… К каким вершинам… Недосягаемым простым смертным, в душах которых не горел пожар свершений. Открытий. Любопытства. Не билось лихорадочно сердце в груди в предвкушении приключений. Не нашёптывал прямо в уши назойливый ветер перемен. Но всё это сейчас затмевал липкий туман предначертанного.

Велиана нахмурилась и присмотрелась. Игла страха кольнула в сердце, жидким огнём пробежалась по телу, жаром ударила в голову. И, не чуя под собой ног, она приблизилась к незнакомке.

– Ты должна выйти на следующей станции, – положив руку на плечо девушке, она легонько сжала тонкие пальцы.

Девушка вздрогнула, уронив вилку. Та жалобно звякнула, соскользнув, всё-таки зацепила кусочек яичницы и, описав скупую дугу, шмякнулась на салфетку, разукрасив ту белыми сгустками.

– Что? – рассеянным взглядом незнакомка глянула на стол, на тарелку, на Велиану, затем снова на тарелку, на стол, на цыганку. Взгляд постепенно обрёл осмысленность, заблестел. Пушистый локон светлых волос упал на лицо. Девушка поморщилась и неловким движением убрала его за ухо. В удивлённых глазах цвета мокрого асфальта вспыхнул вопрос.

– Плохая дорога ведёт тебя. Много боли и потерь будет на этом пути. Тебе нужно сойти с поезда, – уверенно повторила цыганка, отпуская плечо незнакомки. Своего она добилась, девушка пришла в себя. – Я вижу, что тебе одиноко, – снова Велиана закусила губу. Паутина вероятных дорог вокруг незнакомки неистово закружилась.

– Ты кто? – выдавила из себя та, морща лоб.

– Меня зовут Велиана. Я цыганка.

– Я не просила гадать мне… – щёки девушки вспыхнули. Видно было, что она лихорадочно подбирает слова, чтобы ненароком не оскорбить подошедшую.

Велиана поняла её смятение и улыбнулась.

– Успокойся, я не гадаю и денег у тебя не прошу. Просто совет дала. Вижу черноту у тебя впереди. А если сойдёшь с поезда, она тут и останется. Дорога твоя светлой будет.

– Хм…Спасибо, конечно, но я, пожалуй, сама решу, что мне делать.

– Как хочешь, я просто помочь хотела, – дёрнула плечом Велиана и, оттянув ворот свитера, выдохнула: – Если не сойдёшь с поезда, не верь ему.

– Не верить кому? – глаза девушки округлились.

– Ты поймёшь, – отмахнулась цыганка и отвернулась. Она видела, что девушка не поверила ей. Но что она ещё может? Помогла чем смогла. И, оставив позади себя встревоженную блондинку в клубящемся коконе черноты, уселась за соседний столик.

Как она могла объяснить девушке, что мужчина с ней рядом погряз во лжи и злобе. Что если она не оставит его, не сойдёт с этого поезда, поверит ему, то дорога жизни прервётся. Его жажда наживы и ненависть пожирают невинную душу лёгкой добычи. А она не противится, слушает его, сама в расставленные сети рвётся. Но что она может сделать против воли той несчастной? Лишь подсказать, намекнуть, предупредить.

И тьма вокруг блондинки заколыхалась. Золотые нити жизненных вероятностей то тут, то там проскальзывали через хмарь. Вились яркими лентами перед задумчивым лицом незнакомки. Велиана облегчённо вздохнула. Она заронила сомнения в душу попутчицы, и у той появился шанс. Реальный шанс выпутаться из обречённых на смерть отношений и начать новую жизнь.

Как ни странно, аппетит не пропал. Велиана потянулась к меню и, выбросив из головы всё постороннее, полностью отдала себя изучению предлагаемых блюд.

Тарелки давно были пусты, но уходить не хотелось.