Если Зелень узнает, то закончится ее «доброе» отношение к моему монстру.

Никакого молока коту до конца жизни не видать.

Я бросилась в гущу этих разборок, получила когтями по руке, крылом по лбу, кто-то оцарапал мне скулу. Казалось, я останусь без глаз, если все сейчас же не прекратится.

Неизвестно каким чудом, но мне удалось оторвать кота от петуха и отшвырнуть прочь.

Нимурн отчаянно заорал, словно я кусок мяса у него из пасти вырвала.

Я же преградила кошаку путь к несчастной птице, так отчаянно распластавшей крылья по земле.

Петуху досталось.

Кажется, крыло было сломано.

— Стефаниус, — прошептала я. — Как-то плохо ваша охранная магия работает, раз петух сюда пробрался… Никто, говорите, кроме людей?

Шикнув на кота, я прогнала его подальше, но тот не спешил уходить — будто гиена, ходил поодаль, наблюдая за мной.

Либо ждал, когда петух сам сдохнет, а ему достанется тушка.

Я с трудом подняла несчастную птицу с земли. Тяжеленный.

Каким таким магическим комбикормом Зелень его только откармливала, ума не приложу.

Не без труда занесла в лачугу, попыталась положить около очага.

— И что мне с тобой делать? — произнесла я. — Разумно, конечно, было бы пустить в суп… Перья закопать, и дело с концом. Зелень даже не узнает, куда ты сгинул. И нимурну тогда ничего не будет…

В глазах петуха мелькнул ужас. Клянусь, как у человека. Они даже расширились.

— Если же я принесу тебя завтра к ней на занятия, — продолжала рассуждать я, — и расскажу, что нашла потерянное животное, быть может, она не станет вдаваться в подробности. Мало ли где ты мог крылья себе сломать? Ведь правда? Опять же, Зелень сама, скорее всего, тебя в суп отправит. Козу же собиралась, раз она молока не дает.

— Ко-ко-о-ко-ко…

— Да-да, повозмущайся, — согласилась я и все же погладила птицу по крыльям. — Жизнь кур незавидная, если что — сразу в суп. Твоя судьба, похоже, и без меня определена.

И все же мне точно не хотелось наблюдать за тем, как кот расправится с петухом и перекусит им в счет несостоявшегося ужина.

Я опять возвела глаза к небу.

— Не учеба, а зоопарк какой-то. Кот, коза, петух — осталось завести собачку, гитару и пойти в бременские музыканты, — адресовала я полной луне, которая как раз решила спрятаться за тучи.

Последний краешек месяца блеснул и погас за плотным облаком.

Я тихо вздохнула и опять закашлялась.

Простуда никуда не исчезала, а перспектива куриного бульона была бы очень кстати.

Внезапно петух встрепенулся. Закричал, будто от сильнейшей боли.

Его выгнуло, крылья раскрылись, а перья стали втягиваться в руки.

Птичье тело росло на глазах, изменяясь, обретая массу и получая человеческие черты…

От испуга я отскочила подальше, потому что такого поворота точно не ожидала.

Словно терминатор из фильма, посреди моей лачужки лежал голый мужик.

— Мамочки… — пролепетала я.

— Да, какая я тебе мамочка, кинь в меня покрывалом, — послужило мне ответом.

Голос был знакомым, хриплым и…

— Грант?! — не поверила я, разглядывая парня.

Мощную спину, перекатывающуюся мускулами. Широкие трапециевидные мышцы, уходящие ниже в … хм… соблазнительную задницу…

И тут я опомнилась.

— Петух?! Оборотень-петух?! — спросила я и тут же расхохоталась, едва ли не смахивая с глаз слезы. — Не дракон?!

Парень не дождался, пока я кину покрывало, встал сам, одной рукой сдернул оное с кровати и тут же укутался.

Злобно зыркнув на меня, Грант бросил:

— Кому скажешь — придушу!

Но я не могла остановиться.

— Господи, а пафоса было… А апломба!

— А что я, по-твоему, должен был всем сказать? Что я повелитель кур? Самый главный в этом женском курятнике? — будто оправдывался Грант. — Вот и пришлось придумать. В конце концов, курица — прямой потомок тиранозавра!