– Леола?!

– Привет, мам.

Ее зовут Вейнона – первая дочь. У бабушки было много сыновей, но все они страдали от зависимостей и ушли рано. Как говорила бабушка, есть демоны, которых никто не может побороть за тебя. Наверное, мой демон из того же разряда.

Я кинулась в мамины объятия. Ее старая кофта пахла сигаретами.

Я предлагала увезти ее из резервации. Но с тех пор, как папа ушел к другой женщине, мама предпочитает держаться подальше от «этих белых». Так всегда. Зло совершает конкретный человек, а ненавистной становится целая нация.

Интересно, теперь я тоже зло?

Я боялась, что мама начнет задавать вопросы, но она лишь накормила меня блинами, постелила свежую постель и предложила отоспаться с дороги. Будто почувствовала что-то…

А может, и правда почувствовала?

День есть свет.

И никаких кошмаров.

Только шепот бабушки:

– Кэнти.

Когда я проснулась, то знала, что надо делать дальше:

– Мам, а бабушкина подруга Кэнти еще жива?

Мама бросила мыть посуду и посмотрела на меня слишком понимающим взглядом.

Обитель старушки Кэнти наполнял стойкий аромат трав.

Полумрак низкой пристройки освещал деревянные стены, увешанные букетиками сушеных стебельков и цветов. Здесь чего только не было: пижма, гамамелис, золотарник, арника, ромашка… Полочки забиты коробочками с семенами и маслянистыми корешками.

Стоило мне переступить порог дома старушки Кэнти, как она произнесла:

– E-eihom angi.

Я не знаю, что это значит, но в моем сне бабушка произносила то же самое. Я только теперь поняла, что ни разу не назвала бабушку по имени. Ее имя Кими. Тайна. Я улыбнулась. Вполне ей соответствует.

Меня отвели в эту комнату и оставили наедине с растениями. Я не знала, что происходит, просто доверилась и полностью отдалась происходящему. Единственный вопрос, который мне задали, – ела ли я последние шесть часов. Я ответила «нет», и, видимо, такой ответ старушку устроил.

Через какое-то время старушка вернулась, поменяв голубое платье на разноцветное одеяние шамана. На шее висели бусы из камней и перьев. Ее спина была согнута, волосы совсем седые, но глаза светились решительностью и былой уверенностью в своих силах:

– Разденься до белья, дитя, и приляг на стол.

Я сделала, как она сказала. Дерево под спиной было твердым и холодным:

– Амулет оставить?

– Да.

Старушка что-то подогревала на старой дровяной печи. Потом подожгла лишайник и поднесла к моему лицу. Едкий дым заполнил легкие.

– Вдыхай дитя, не бойся.

Я вдохнула поглубже и закашлялась.

– Хорошо, хорошо.

Потом дряблые руки растерли по моему телу теплую зеленую кашицу. Меня начало клонить в сон.

Глаза слипались.

Старуха затянула тихую протяжную мелодию.

Она снова что-то поджигает, касается моих висков, лба и поет… поет…

Я оказалась в темноте. Но темнота больше не пугала. Я знала, что бабушка где-то рядом. И вскоре белые крылья мелькнули вдалеке. Она спускалась на землю, медленно обретая человеческий облик, превращаясь в мою бабушку Кими.

Вот она, стоит передо мной, будто живая. Улыбается, протягивает руки.

– Бабушка!

– Леола!

Я кинулась в ее объятия. Настоящая! Из плоти и крови!

Она прошептала:

– Как долго я тебя ждала.

Я прижалась к ней еще сильнее, но она мягко отстранила меня:

– Дорогая, у нас не так много времени. Я должна тебе поведать все, что знаю.

Я с удивлением обнаружила, что мы сидим на скамейке у сухого красного дерева. Бабушка держит мою руку в своих ладонях.

На ее лице отразилась печальная улыбка:

– В том, что случилось, есть и моя вина… Я не хотела, чтобы твой путь закончился так скоро. Я попросила Великого Духа о помощи, и он позволил мне вернуть твою душу, ступившую на путь теней. Но то, что на земле длится секунды, в мире духов занимает часы. И этого хватило, чтобы E-eihom angi проскользнул в твое тело.