Не заметив ничего подозрительного, Максим тенью перенёсся к крайнему левому «баобабу», замыкавшему цепь собратьев, отгораживающих своеобразный полуостров от остального леса, и шмыгнул к берегу, чтобы зайти со стороны катера.

Боевики спали, не позаботившись о часовом, и это насторожило Максима. Он стал двигаться медленнее и осторожнее, не прибегая пока к помощи аппаратуры шлема. Видно всё и без найт-очков было хорошо, так как местная ночь не дотягивала чернотой, например, до сочинской.

Костёр перед шалашами не горел, но ещё дымился. Пахнуло дымом и палёной шерстью. Африканские попаданцы продолжали охотиться на местных непуганых зверей и питались мясом.

К запаху горелой шерсти примешался аромат жареного мяса, углей, мочи и перегара: видимо, на катере либо у лётчиков был запас спиртного, скорее всего виски, и «повстанцы» не преминули им воспользоваться.

Максим перелетел открытое пространство под защиту носа катера, на мгновение поднял голову над бортом.

На палубе, раскинув руки и ноги, храпели два полуголых здоровяка.

Под палубой, в трюме, было тихо. Пленники, очевидно, спали.

На миг в душе майора шевельнулась жажда действия: убить боевиков, выпустить пленников и переправить их на другой берег реки. Но миг гнева прошёл, и Максим оставил эту затею. Спонтанные решения не всегда приводили к положительным результатам, тем более что он не был уверен в решительности и мудром поведении членов археологической экспедиции. Вероника говорила, что ни один из иностранных специалистов не согласился совершить побег.

Максим скользнул к вертолёту, поблагодарив бога за то, что африканцы не вытоптали всю траву.

Пилоты спали рядом со своей машиной, от которой разило бензином и нагретым металлом. Они вытащили из десантного отсека плоские сиденья, разложили и создали два лежака, покрытые травой и чехлами от парашютов. Оба спали тихо, но явно под воздействием алкоголя.

Снова мелькнула мысль ликвидировать американцев и угнать вертолёт. И снова Максим по зрелом размышлении отмёл ее. Двигатель «вертушки» приходит в режим работы не мгновенно, ждать придётся не меньше минуты, пока будут раскручиваться винты, и проснувшиеся «борцы за свободу Африки» не дадут шанса взлететь. Даже если использовать пулемёт в кабине или подвесные НУРы.

Максим обошёл лагерь, анализируя местоположение боевиков, в большинстве случаев спящих прямо на траве возле палаток. Они уже поняли преимущества здешнего климата перед родным африканским, оценили отсутствие насекомых и почувствовали себя в полной безопасности. Если бы бойцы группы были в настоящий момент с командиром, отправить на тот свет всю сволочную бандитскую кодлу не составило бы труда.

Тем не менее Ребров составил общую картину и наметил основные шаги по выполнению плана освобождения пленников. Достаточно было убрать охранников на катере и, если ликвидация пройдёт удачно, направить беглецов через реку. Оставалось только каким-то образом предупредить их о возможности побега. Тот, кто засомневался бы в успехе мероприятия, мог остаться на катере.

Удовлетворённый добытой информацией, Максим двинулся было к реке, потом решил срезать угол и шмыгнул наискосок через поляну, замирая за кустами после каждой пятиметровой пробежки.

Он бы, наверно, смог пересечь и весь «полуостров», заполненный храпом чернокожих мужиков, если бы не задел какую-то натянутую низко в траве верёвку за шалашами и палатками. Лишь потом, анализируя ситуацию, он вспомнил, что африканцы и жители Южной Азии часто использовали такие приспособления, служащие сигнальными фалами, обводя ими временные жилища, и это давало им возможность вовремя отреагировать на приближение врага.