– Не могу сказать, что совсем уж плохой, скорее странный и с намёком.

– Погоня?

Он снова качнул головой, сделал глоток воды.

– Пустыня… но не такая, какие встречаются на Земле.

– А какая?

– Ты была в Каракумах?

– Не довелось, была на краю Сахары, в экспедиции.

– Каракумы переводятся как «чёрные пески», но они скорее тёмно-серые, а не чёрные, однако на юго-востоке пустыни действительно есть участки с чёрными барханами с оранжевыми проплешинами. Мне приснились именно чёрные барханы с красными верхушками, но это совсем не Каракумы.

– А что вы делали в Каракумах?

Максим подхватился на ноги.

– Участвовал в испытаниях «Ратников» нового поколения.

– Это оружие?

– Это спецкостюмы для диверсионных спецподразделений. В них встроены системы лазерной и наномаскировки, а сами они созданы из метаматериалов, использующих поляризационный эффект.

– У вас в ракете такой же?

– Нет, это стандартная экипировка американского спецназа, называется «Хамелеон», оборудованная пиксельной маскировкой. Нас снабдили ими на тот случай, если… – Он запнулся.

– Если вас возьмут в плен? – догадалась Вероника.

– Нас трудно взять в плен, – улыбнулся Максим. – Однако приходится учитывать случайные отклонения от плана операции и всякие форс-мажоры.

Он глянул на сумрачное небо, постепенно затягиваемое косами облаков в преддверии ночного дождя, начал собираться.

– Вы к ним? – кивнула девушка на верхнюю кромку леса, подразумевая боевиков СОА.

– Да, – коротко ответил он.

– Всё-таки разрешите мне пойти с вами.

– Во-первых, давай на «ты».

– Х-хорошо, я не возражаю.

– Во-вторых, как бы ты ни была подготовлена, – он хмыкнул, – к соревнованиям по лыжам, этого маловато для тех мероприятий, которые необходимы в данной ситуации. Согласна?

– Ну… да…

– Мне придётся отвлекаться на твою защиту, а боевики не станут разбираться, кто к ним пришёл. Это настоящие головорезы, в психике которых нет жалости к поверженным врагам и даже просто к людям. Чёрные бандиты ничуть не лучше белых.

– Я понимаю.

– Вот и отлично.

– А в вашем спецназе служат женщины?

– Немало, особенно в системах обслуживания. Но есть и в активных подразделениях. Я вернусь часа через три, к рассвету. Если наши соратники проснутся, передай им мой приказ: никуда не отлучаться!

– Передам.

На этот раз Максим не стал идти в разведку налегке. Натянул «Хамелеон», показал Веронике, как работают системы маскировки: костюм мгновенно приобретал цвет объектов природы, создавая при этом хаотическую сетку пятен, делавшую бойца незаметным на расстоянии в десять-пятнадцать метров.

– Здорово! – прошептала восхищённая девушка.

– Наши «Ратники» ещё более совершенны. Ты не заметила бы меня даже в метре.

Ни рюкзак, ни НЗ он брать с собой не стал. К винтовке добавил нож и мачете, а шлем и так был снабжён устройством ночного видения и органайзером. Дополнительных средств наблюдения типа биноклей, отдельных раций, систем опознавания в этом рейде не требовалось.

Через минуту он проглотил таблетку медиатора, повышающего мышечный тонус, бесшумно взобрался наверх и исчез для Вероники, как привидение. Российский спецназ умел двигаться быстро и тихо в любом районе Земли и на любом ландшафте.

Пять километров до излучины реки, где боевики разбили лагерь, он преодолел за полчаса бега среди колонн гигантского леса. Замер, увидев знакомую оплывшую тушу «баобаба». Прислушался к царящей за стеной кустарника и «тростника» тишине. Ветерок принёс слабый, но отчётливый зловонный запашок. Африканцы не позаботились о создании единого отхожего места, опорожнялись где придётся, и теперь весь лагерь, наверно, провонял запахами испражнений.