Но стоило выйти из неё наружу – ещё хуже донимали проклятые привидения. Дошло до того, что порой не могла Белоснежка-панк слово добрым людям вымолвить, потому что призраки в это время громко орали, дразнились и перебивали её.

Тогда придумал и сделал второй инженер фонарь специальный. Как нацелишь его, замирает призрак и становится тише воды и ниже травы – боится, что увидят его все люди, пока падает на него проявляющий свет. Всё бы хорошо, да много призраков, всех в одно время не высветишь. Пока один молчит и хочет спрятаться, остальные пуще прежнего бесятся.

– Дальше я пока не сочинила. – Джоконда вдруг забеспокоилась, не пора ли выдвигаться и поднялась со скамейки, в то время как Костя словно прирос к ней.

«Слишком актуальными становятся сказки. От простых предчувствий – до явных совпадений. Но ведь Алина не ясновидящая. Будь она провидицей – давно разгадала бы всё враньё и недомолвки. Откуда же теперь вдруг взялись сказочные призраки, столь актуальные после памятного разговора с Селенденом? И семь инженеров, может, лишь иносказание о способах борьбы со страшной угрозой? Можно укрыться в камере? Хорошо бы чувствовать себя в абсолютной безопасности, как за магическим барьером. Стоп, барьеры! По силам создать их сколько угодно, ну, пусть хотя бы несколько – вот если бы точно быть уверенным, что привидения не преодолеют полупрозрачную волшебную ткань. Но сказка опять права: нельзя всё время прятаться в камере, из неё нужно выходить, чтобы жить, как нормальные люди. Скрываясь, не одержишь победу – никто ещё не выигрывал сражений, стыдливо сбегая с поля боя. Второй инженер сделал фонарь, выявляющий призраков. В любом случае, нужен способ, подобный сказочному проектору. Нужен предмет или человек, способный видеть, слышать, чувствовать то, чего, возможно не может больше никто. Где взять, если ты не Белоснежка-панк?»

– Ты как будто под впечатлением, Костян, – посмеялся Володя, поскольку озадаченное лицо приятеля показалось ему забавным. – Алина, тебе точно нужно не только дневники писать, а всерьёз заняться сочинительством и расширять благодарную аудиторию. Сказка классная, за панка – отдельный респект.

Подошёл Стефанио: врачи наказали явиться для контрольного осмотра, а потому он составил компанию друзьям.

В больнице за стойкой привычно царствовал доктор JR, и колпак на этот раз был надет на нём ровно.

– А, пришли, – просто сказал он. – Насколько я помню, Стефанио? Трудно, понимаете, ориентироваться, когда постоянно меняются лица. Э… я хотел сказать, их выражения. Честно говоря, тебя я помню по значку и очкам. А ты теперь, я вижу, советник, и очки почему-то не надел. Так и обознаться недолго.

– Да разбил я любимые очки, а новые пока не достал, – ответил недавно отравленный пациент. – Какой осмотр мне необходим? Я, понимаешь, спешу – у нас сегодня назначен малый Совет на весь день. Боюсь, без повелителя мы будем слишком много дискутировать и задержимся до глубокой ночи.

Доктор JR улыбнулся, пояснив, что хочет всего лишь посмотреть на анализ крови, щёлкнул своей любопытной коробочкой и внимательно изучил проявившиеся на ней разноцветные линии и циферки.

– Вполне удовлетворительно. Все показатели в границах нормы, кроме уровня глюкозы. Знаете, раньше для доказательства сахарного диабета медикам приходилось пробовать на вкус мочу больного. Э… хорошо, что я не застал те времена.

Стефанио не стал слушать дальше и откланялся, а рассеянный врач благодушно посмотрел на оставшуюся четвёрку:

– Полагаю, пришли навестить вашего прекрасного мальчика? Уже можно, можно. Но пропущу одного повелителя, остальным, к сожалению, нельзя. Я объяснял ведь молодому человеку, лишившемуся, как вижу, своего прекрасного шрама, что в этом блоке соблюдается асептический режим.