Конечно, надо понимать, что складывание системы социального партнёрства длительный процесс, длившийся, например, в США около 30 лет. Он, несомненно, будет развиваться в России сложно и конфликтно, поскольку даже при заключённом генеральном или генеральном трудовом соглашении говорить о социальном партнёрстве как факте социально-правовом не приходится.
Тем более, если в трёхсторонних комиссиях будут заседать представители одних организаций, а бастовать – других. Неплохие перспективы данной системы все же наметились уже сегодня: во-первых, профсоюзы и предприниматели (оставляю в стороне вопрос, являются ли нынешние директора госпредприятий таковыми) в силу своей разобщённости уже не могут далее обойтись без посредничества государства; во-вторых, усилия властей «сверху» подкрепляются новыми процессами, происходящими «внизу»: для наёмного работника заметно начинает возрастать роль коллективного договора. Об этом свидетельствует упорная борьба по заключению колдоговоров на многих горнодобывающих предприятиях. Никакое социальное партнёрство невозможно без опоры на массовую практику заключения коллективных договоров, без формирующейся данным способом социальной ответственности сторон. Без мощной базы в виде колдоговорной системы партнёрство будет фикцией, слегка обновлённой маской старой методы социального принуждения. Важно, чтобы трёхсторонние комиссии по разрешению конфликтов стали не только амортизатором между правительством, профсоюзами и промышленниками, рычагом воздействия первого на остальных. Необходимо и встречное взаимодействие. Только так складывается обратная связь, дающая полноценную информацию, предохраняющую правительство от роли «пожарной команды» вчера в Воркуте, сегодня в Кузбассе и Коми, завтра где-то ещё, а рабочих и предпринимателей – от локаутов и забастовок.
Не стоит обольщаться объективной заинтересованностью всех сторон в развитии диалога и создании переговорного механизма. В определённой степени она может служить препятствием на пути разумных компромиссов. Отсутствие опыта, все ещё преобладающие психологические и идеологические – «большевистские» – стереотипы (кстати, во мнениях о трёхсторонней комиссии постоянно проскальзывает желание видеть в ней не посредника, а судью и начальника), черно-белое мышление не раз ещё сыграют отрицательную роль в становлении переговорного процесса. Однако главное условие успеха или провала попыток построения системы социального партнёрства – содержание и темпы экономических преобразований в обществе, становление гражданского общества, складывание цивилизованных социально-экономических механизмов»3
Кооперативы в этом контексте рассматривать нельзя, член кооператива не является наёмным работником, а количество наёмных работников в кооперативной организации регулируется законодательством, и своего профсоюза наёмные работники в кооперативной организации не создавали. Многие исследователи не учитывают этого обстоятельства при оценке правовой базы профсоюзного движения в сфере кооперации.4
«Можно ли считать законным факт
создания профсоюза внутри кооператива и
среди его членов?»
Татьяна Петрова, г. Тула
«Производственный кооператив (артель, колхоз) признается коммерческой организацией, которая в отличие от всех иных организаций, созданных с целью извлечения прибыли, должна использовать труд своих участников – членов кооператива, и только в определённой части, установленной законом, труд наёмных работников, заключивших с ПК трудовой договор.
Признаки ПК как особой организационно-правовой формы применения труда граждан определяются ст. 107, 109 ч. 1 ГК РФ, а также нормами Федерального закона от 08.05.96 №41-ФЗ «О производственных кооперативах», Федерального закона от 08.12.95 №193-ФЗ «О сельскохозяйственной кооперации».