Теория силы в действительности не достигает, таким образом, цели. Она не основывает государства, а разрушает его, пролагая путь непрерывной революции. В этом факте кроется глубокая ирония, столь часто наблюдаемая в истории этических и политических теорий. Некогда столь прославленная немецкой реакцией «реставрация государственных наук» не сумела восстановить средневековое государство, но зато основная идея ее сделалась путеводной звездой новейших революционных стремлений.

Но и по отношению к стоящим на почве существующего государства теория силы является воззванием к постоянной борьбе с существующим порядком. Если государство, по существу, есть не что иное, как фактическое господство, то из этого с психологической необходимостью вытекает стремление подвластных всеми средствами добиваться господства[210]. Стремящемуся к обладанию властью эта теория, без сомнения, не может указать, для того, чтобы сдержать это стремление на большее право тех, кто обладает властью. Софисты выводят поэтому из своих предпосылок то неопровержимое следствие, что тот, кто понял природу государства, должен всеми средствами стремиться к господству, и слова Калигулы[211] представляют, без сомнения, последнее слово мудрости. Но и те указания, которые Макиавелли дает стоящим у кормила правления для удержания власти в их руках, должны быть признаны последователями теории силы неопровержимой политической истиной. Спорным может быть только вопрос о целесообразности, но отнюдь не о допустимости их.

Под правовыми теориями я разумею ту группу учений, которые основывают государство на каком-либо правоположении, рассматривая, таким образом, само государство как продукт права. Все они, – explicite или не высказывая этого, – исходят из воззрения, что существует предшествующий государству и стоящий над ним правопорядок, из которого и должно быть выводимо государство. Исторически они выступают в троякой форме. Государство рассматривается как институт права семейного, вещного или договорного. Это теории – патриархальная, патримониальная и договорная.

а) Семейственно-правовое обоснование государства. Патриархальная теория. Что государство исторически произошло из семьи, что оно представляет собой расширенную семью – является воз-зрением, подтверждаемым историческими воспоминаниями многих народов. Так, греки представляли себе процесс образования государств как постепенное расширение семьи и объединение многих увеличенных таким образом семей в одно социальное целое. Точно так же Рим сохранил в своей организации глубокие следы первоначальной федерации семей. В особенности же Иудейское государство представляется, по библейским данным, выросшим из потомков одной семьи. В эпоху, когда научные изыскания о первоначальных стадиях цивилизации отсутствовали, теологически окрашенное мышление, естественно, выводило государство из семьи таким образом, что почитание, которым мы по Божескому и человеческому праву обязаны родителям, переносилось на руководителей государства как отцов расширенной семьи. Во время борьбы Карла I с английским парламентом это учение было подробно обосновано R. Filmer’ом[212], по теории которого Адам был королем человеческого рода, монархи являются преемниками Адама и им принадлежит поэтому право осуществления отеческой власти над их подданными, которая должна быть признаваема всеми. При Карле II это сочинение было напечатано и признавалось приверженцами династии своего рода евангелием, – чего было достаточно для того, чтобы A. Sidney[213] и Locke энергично протестовали против этого, ни с чем не сообразного, но при тогдашнем настроении умов могущественного учения. Единственная заслуга этого труда заключается в том, что он послужил поводом для исследований о государстве