Теория силы с первого взгляда в значительной мере подтверждается историческими фактами, – как тем, что исторически процесс образования государств только в исключительных случаях не сопровождался победой превосходящей силы и война была творцом большинства государств, так равно и той неоспоримой истиной, что каждое государство по существу своему представляет организацию силы или властвования. Теория силы, однако, имеет своей целью не объяснение, а обоснование существующего. Но такое обоснование относится к будущему, а не к прошлому. Правда, и фактически существующее, как это подробно доказано будет нами в другом месте, имеет для человеческих дел нормативное значение. Но признанию фактического нормативным противодействует другой фактор, именно стремление к преобразованию существующего в соответствии с определенными целями. Теория силы убедительна поэтому только для тех, кто фаталистически относится к существующему как к чему-то не устранимому, но не убедительна для тех, кто решается выяснить на опыте, не может ли существующее сложиться и как-нибудь иначе. Ибо познание всех естественных законов основано на опыте, и стремление возможно чаще подвергать данные опыта проверке должно быть признано тем более законным, что более основа-тельное изучение не раз уже выясняло ошибочность многих мнимоестественных законов.

Сверх того, приверженцы этой теории совершенно упускают из виду, что господствующая власть повсюду имеет преимущественно психологический, а не физический характер, что видно уже из того, что по общему правилу незначительное меньшинство господствует над большинством. Та сила, которая обеспечивает господство англичан в Индии, была бы недостаточна для удержания в повиновении незначительного германского племени, если бы оно временно оказалось покоренным. Государственные и социальные отношения зависимости обусловливаются поэтому, прежде всего, духовными и этическими свойствами господствующих и подвластных.

Практические последствия теории силы сводятся не к обоснованию, а к разрушению государства. Если государство есть не что иное, как грубая, неразумная сила, почему бы угнетенному этой силою не сделать попытки сбросить ее с себя, низвергнуть тех, кем осуществляется эта сила, или даже разрушить всю нашу столь прославленную цивилизацию, тем более что такие деяния, как все, что происходит, не стоит вне обусловленной «естественными законами» необходимости. Так как между господствующими и подвластными нет никакой этической связи, то при такой конструкции государства отпадают все этические мотивы, которые могли бы воспрепятствовать возникновению и осуществлению учений, разрушающих государство. Такого рода анархистские выводы делаются в новейшее время из теории силы, в частности, из лежащего в основе теории положения, что государство основано на силе и принуждении и поэтому лишено всякого высшего этического содержания. И как, с одной стороны, отрицание, так, с другой – попытки коренного преобразования всего существующего могут быть оправданы с точки зрения теории силы. Ибо естественные законы нередко действуют лишь в пределах определенных границ, при наличности определенных условий. Стремление исследовать эти границы на практике представляется вполне обоснованным именно с точки зрения механически-эмпирического взгляда на природу и общество. Самые радикальные социалистические проекты являются поэтому если не логическим, то психологическим последствием теории силы. По самой своей природе человек не может слепо подчиняться действительным или мнимым естественным силам, а всегда предварительно пытается бороться и победить их. К победе над природой или одухотворению ее сводится, в конце концов, всякая культура.