– Он с родителями не живет, – подал голос с водительского сиденья Толик. – Я его пару раз отвозил на Алтушку. Женщина у него там. Думаю, что найду.

– Когда мы его в последний раз видели? – спросил ФСБ.

– Созванивались в среду, – нахмурился Вовка. – Эта неделя у нас была подземная, объезжали все ветки метро, пошел слух, что пакость к жаре под землю кочует. До жары еще месяц, а она норовит в метро укрыться. Да и что там у нас за жара… Петька до обеда, я после обеда. В среду обговорили маршруты, решили созвониться в пятницу вечером или в субботу утром, а там уже… Да ничего нового, обычная текучка. Да и пакости не так чтобы… Если и есть она там, то не высовывается попусту. Ложная тревога, можно сказать. Зря время потеряли…

– Значит, отсчет будем вести со среды, – сказал ФСБ. – Чужаки, получается, пришли неделю назад. А Петька мог пропасть уже дней пять как. Маринка попытается получить информацию о его звонках или смс, но его телефон вне зоны доступа. Или выключен.

– И эта Наташа Ли, ролик с которой мы смотрели ночью, тоже очнулась неделю назад, – заметил Вовка. – Но сейчас важнее, конечно, Петька.

– Вот что, – вздохнула Лизка и обернулась к водителю. – Толик! Потерпишь без кухни Мамыры и без красоты ее дочери сегодня? Обойдемся фастфудом?

– С трудом, – вздохнул Толик. – Но я все понимаю.

– Тогда мы высаживаем вас и за работу, – сказала Лизка.

– Присматривайте за Димкой, – улыбнулся Вовка. – Что там с Леней?

– Леня работает, – ответил ФСБ. – Марк уже в морге, похороны в среду. Троекуровское. Будьте осторожнее и, если что, сразу связывайтесь с Мариной.

– Она так и будет здесь? – спросила Лизка. – Я к чему, надо посмотреть, о каких запасных точках известно было Петьке. И что делать с офисом?

– С офисом ничего делать не надо, – успокаивающе махнул рукой ФСБ. – Аренда оплачена на два месяца вперед, на дверях табличка «Ремонт», да и стекло залеплено пергаментом в краске. Все оборудование вывезено. На офисном телефоне вежливый автоответчик. Марина все закруглила еще в субботу к обеду. Образцовый сотрудник!

Почему-то ФСБ посмотрел на меня.

– Марина молодец, – развел я руками.

– Приехали, – обернулся Толик.

Мы вышли из автобуса, и он сразу укатил. ФСБ вздохнул и подошел к высокому забору, бросив мне, прежде чем нажать на звонок:

– Мы с Мамырой в одном подъезде жили. Она младше меня где-то лет на двадцать пять. Я ее помню еще малышкой лет двух. Трудно было не заметить, она меня обзывала «дядя-колдун», когда я еще и сам об этом не подозревал. Ее Шурка – поздний ребенок. Выбрала она для нее отца по каким-то собственным параметрам, понесла, родила, а ему, полагаю, даже не сказала о том, что у него дочь появилась. Вот так тоже бывает.

– Зачем мне это знать? – спросил я.

– Я не отец Шурке, – объяснил ФСБ. – Хотя и не отказался бы.

– Вы мысли читаете? – удивился я.

– Нет, к счастью, – засмеялся он. – Просто иногда мне кажется, что та двухлетняя кроха, что превратилась в Мамыру, инициировала меня. Сделала тем, кто я есть. И отчасти привела вот ко всему этому. Я не про нынешние беды, конечно.

– Меня вот никто не инициировал, – вздохнул я. – И соседи у меня были обыкновенными. Я еще думал, что у меня с глазами непорядок. Ну, сбой какой-то. Мало ли…

– Ты уже придумал, что нам дальше делать? – посмотрел на меня ФСБ.

– Думаю, – пожал я плечами.

– Кто там? – послышался за дверью голос Шуры.

– Борисов и Макин, – ответил ФСБ. – Надо будет глазок вкрутить, что ли. Открывай, Солнце.

***

ФСБ куда-то сразу ушел, и я остался в горнице один за огромным столом. Из кухни появилась Шура с подносом, и я стал завтракать и обедать одновременно. Она села напротив и подперла подбородок ладонью.